— Зачем, Глеб? — спрашивает Максим твердо, но без осуждения.
Глеб впервые поднимает взгляд и смотрит на отца виновато:
— Пап, да я просто баксы показать им хотел. Они ж наверняка не видели… Вот я и принес свои сбережения.
— Что было дальше? — спрашивает Максим у сына, а Лешка сильнее прижимается ко мне.
— Я показывал их ребятам, а после перемены увидел, что денег нет. Я испугался и сказал Ольге Михайловне, а она заставила учеников открыть рюкзаки.
Бросаю взгляд на Олю, но она не смотрит мне в глаза, отворачивается.
— Да, Максим Аристархович, — подключается директриса, — Ольга Михайловна проверила личные вещи учеников и в рюкзаке Леши нашла деньги.
— Я не брал! — выпаливает звонко сын.
— Кто тогда положил тебе деньги в рюкзак? — холодно спрашивает она.
— Тот, кто их украл! Узнав, что будет шмон, вор подбросил мне деньги! — Леша плачет, а я молча прижимаю его к себе, не зная, как защитить сына.
Сейчас бы мне не помешало плечо, на которое можно опереться. Вот только где его взять? Плечо напротив явно не нацелено на поддержку моего-своего сына.
— Мне кажется, произошло какое-то недоразумение. Леша не нуждается в деньгах, у него есть свои средства на карманные расходы, — начинаю я, уверенная в своей правоте, но Анна Сергеевна меня перебивает:
— Недоразумение — это то, что Леша ударил Глеба в первую же неделю учебы, а случившееся сегодня, моя дорогая Ульяна Романовна, не недоразумение, а преступление!
Говорит это нравоучительно, с долей превосходства.
— Подождите, — грубо обрубает Максим и обращается к сыну: — Глеб, кто брал в руки деньги?
Сын Никонова сам шмыгает носом. Мы прекрасно понимаем, что ситуация очень серьезная.
— Я всем одноклассникам показывал, пап. Все брали.
Максим тяжело вздыхает и зажимает пальцами переносицу.
— Сколько там было?
— Я взял из дома все свои сбережения. Там было около штуки баксов, — опускает взгляд.
— Какой кошмар! Такая сумма — карманные деньги? — ахает Анна Сергеевна, а Максим поднимает бровь.
— Это должно вас волновать? Сколько денег у моего сына?
— Простите, я не то хотела сказать, — тут же краснеет директриса.
— Я копил на новый байк и экипировку, — говорит Глеб.
— Байк у несовершеннолетнего! Возмутительно! — вопит Анна Сергеевна, а Максим несдержанно закатывает глаза.
— В Америке велосипед называют байком, успокойтесь. Мой сын копил на велосипед.
Женщина заметно расслабляется, обмахивается тетрадью.
— Это еще не все, уважаемые родители. — Ну давай, добей меня. — В рюкзаке у Леши нашли четыреста долларов, значит, шестьсот он перепрятал.
— Это бездоказательно, Анна Сергеевна! — не сдерживаюсь. — Неужели вы не рассматриваете вариант, что кто-то действительно украл деньги, а узнав, что будут смотреть вещи, засунул часть денег Леше? Он. Не. Вор. Ему не нужно чужого, Анна Сергеевна. Лешка четыре года отучился в вашей школе, и подобных прецедентов никогда не было!
— Все когда-то случается в первый раз, — назидательно говорит та.