Именно поэтому новость о том, что Лешка подрался, меня шокирует.
Дело еще в том, что вот уже три года как он ходит на вольную борьбу. Тренер очень хороший, и еще с первых тренировок доходчиво объяснил мальчишкам, что применять свои способности в реальной жизни — неправильно.
Точнее, Константин Олегович сказал, что, если узнает о чем-то таком, всем хана…
— С кем он подрался, Оль?
— С новеньким в их классе.
У нас хорошая школа. Лучшая в городе. Отдать сюда детей хотят многие, но места появляются редко, значит, новенький — чей-то сын. Какого-нибудь шишки или бизнесмена.
Родителей новенького мальчика я не видела.
— Ума не приложу, что могло случиться, — бормочу себе под нос, а сама спешу к кабинету директора.
— Да я тоже не понимаю, Уль. Лешка твой добряк. И тут подрался! Охренеть!
— Оля! — шикаю на нее.
— Пошли разбираться, — идет уверенной походкой.
Оля — классный руководитель Лешки, так что я очень надеюсь на ее поддержку.
Она стучится в кабинет Анны Сергеевны и заходит, я следом.
Здесь уже мой Лешка и второй мальчик. Оба взъерошенные, у мальчишки наливается синяк на скуле, у Леши порван воротник, но больше видимых повреждений нет.
— Ульяна Романовна, хорошо, что вы пришли, а то я собиралась вам звонить. У нас тут ЧП! — произносит директор торжественно, а я заливаюсь краской.
Бросаю быстрый взгляд на Лешку, но тот сидит спокойно, разглядывает кабинет. Второй мальчик сидит на стуле с противоположной стороны стола. Сложив руки, смотрит на потолок.
Оба спокойны, усиленно делают вид, что им абсолютно пофиг на происходящее.
В чертах мальчика я примечаю что-то неуловимо знакомое. Будто тень узнавания. Может, он учился у меня когда-то? В другой школе? Как его фамилия?
После первого сентября прошло всего несколько дней, у меня еще не было уроков с классом Лешки, а он вроде как не называл имен и фамилий новеньких.
Подхожу к сыну и сажусь рядом. Он не двигается.
— Кто зачинщик, Анна Сергеевна? — вмешивается Ольга.
Она остается стоять, как бы не принимая ничью сторону.
— Это нам еще предстоит выяснить, Ольга Михална. Вот сейчас дождемся родителей Глеба и приступим к выяснению.
Глеб… Глеб…
Был у меня как-то ученик с таким именем, но я его помню, и это точно не он.
Толкаю Лешку локтем:
— Лех? Ты как? Болит где-то? — шепчу едва слышно.
Сын сразу щетинится, делает морду кирпичом.
— Ну мам! Все классно.
— Я у тебя нормально спрашиваю, Леш, — произношу примирительно.