Спустя пятнадцать минут мы припарковались у отдела полиции. Ближе, чем в прошлый раз. Получив пропуска на входе, я и папа вновь поднялись на второй этаж здания. Егор бесшумно следовал за нами по лестнице и коридору.
Сегодня капитан Кузьменко встретил нас в белой рубашке с погонами и форменных брюках, синий пиджак висел на его стуле. Следователь жестом пригласил присесть на свободные места у стола.
Егор тем временем принялся осматривать кабинет, который ничуть не изменился с тех пор, как я была здесь в прошлый раз. Папки с делами все так же покоились на стеллажах, а портрет президента висел на стене. Только на календаре в маленькой рамке красовалась другая дата. Призрак подошел к шкафам, потом наклонился к бумагам на рабочем столе следователя, заглянул в монитор компьютера. Я не могла не наблюдать за ним боковым зрением, и, наверное, со стороны мой бегающий взгляд выглядел странно.
— Анна Викторовна, вы сказали мне по телефону, что хотели бы дополнить свои показания, — капитан Кузьменко пристально посмотрел на меня.
— Да, — выдавила я, почувствовав, как пальцы начали трястись от волнения, и оглянулась на папу. Он ответил мне ободряющим кивком головы.
Тем временем следователь встал, направился к стеллажу и взял с полки одну из папок.
Дело! Это было оно!
Я сделала Егору знак глазами, и он сразу же оказался за спиной капитана Кузьменко. Губы призрака шевелились, когда он тихо произносил номер, написанный на картоне.
Следователь положил папку на стол, раскрыл ее на одной из страниц, а затем вновь опустился на свое место. Егор же продолжал смотреть на бумаги через плечо капитана.
— Итак, какие показания вы собираетесь добавить? — осведомился он.
— Помните, на опознании я сказала, что Владимир Сергеевич Коновалов — мой преподаватель? — сбивчиво произнесла я.
— Конечно. — Следователь коротко кивнул.
— Я хотела сообщить, что говорят о нем в нашем университете. Его там не очень любят.
— Вот как?
Капитан Кузьменко начал печатать на компьютере.
— Да. Если честно, терпеть не могут.
— Хм-м… — протянул следователь. — А преподавательский состав считает, что он хоть и не душа компании, но большой профессионал.
— Просто он очень строгий. Многих отправлял на пересдачи. Некоторые думали, их специально завалили на экзамене.
— Ясно. Продолжайте.
— Ему дали прозвище Коршун. В универе уже знают про арест, и поползли слухи, что кто-то угнал у него машину. Поговаривают, Коновалову отомстили.
Следователь задумчиво коснулся подбородка.
— Вы знаете кого-нибудь, кто чисто теоретически хотел бы сделать такое? Может, высказывался злорадно?
— Нет, я только на первом курсе.
Пока мы говорили, Егор отошел к окну и взялся за ручку одной из створок. Я удивленно уставилась на призрака, но он показал мне знак о’кей.
Что он задумал?
В следующую секунду Егор приоткрыл окно. Маленькой щели оказалось достаточно для того, чтобы ветер распахнул его полностью и вместе с дождем ворвался в кабинет. Бумаги, лежавшие на краю стола, тут же взлетели в воздух. Капитан Кузьменко вскочил и принялся их ловить, а Егор в мгновение ока занял его место и начал листать папку. Со стороны все выглядело так, будто страницы переворачивал сквозняк.
— Что ты делаешь?! — прошептала я одними губами.
— Смотри! Смотри на листы с уликами! — скомандовал Егор. — У нас мало времени!
Я сделала то, о чем он просил. Внимательно, насколько возможно, вгляделась в страницы, мелькавшие перед глазами. А потом резко остановила Егора, положив ладонь на одну из них.
Передо мной лежало фото игральной кости, сделанной из сиреневого камня с перламутровыми прожилками. Он походил на туман, заключенный в форму многогранника. И на каждой грани вместо привычных точек были выгравированы числа.