Я обхватываю худенькие плечи ладонями и хочу её встряхнуть, чтобы привести в чувства.
— Не нужно этого! — выставляет дрожащую руку вперёд, ладошкой давит на грудную клетку, где колотится моё сердце. — Ты что-то надумал себе, а я не хочу обнадёживать. Я рассталась с парнем, а ты подвернулся под руку. Я прошу тебя не приближаться ко мне. Вчера ночью у нас с ним всё наладилось. И я прошу забыть всё, что произошло. Я… Не подходи ко мне больше.
Давит ледяными ладонями на грудь, пытается меня отодвинуть. Да только я совсем не желаю увеличивать между нами расстояние. Напротив, дёргаю Аврору на себя и губами вжимаюсь в её ухо.
— А иначе, что? — злость бурлит в груди.
— А иначе я буду жаловаться в деканат. Слушай, Мирон, ты не унижайся. Я отшила тебя, слышишь?
Она вскидывает на меня глаза. Ледяные. Равнодушные. Лишённые вчерашнего света.
— Слышу, звёздочка, — я улыбаюсь уголком губ и пальцами прикасаюсь к её щеке.
Аврора вздрагивает, как кошка, выпутывается из моих рук и бежит к лестнице, ведущей к комнатам девушек. Я неотрывно смотрю на неё, пока девчонка не скрывается из поля зрения.
Я не поверил ей. Вчера, когда она говорила про свой первый поцелуй, она явно не лгала. Какого лешего у неё вдруг появился парень?
Пообещав себе, что разберусь с этим, иду в больничное крыло.
— Привет, — Милена здоровается первая, когда я подхожу к её кровати.
— Привет. Ты как? — смотрю на её шею, сплошь заклеенную пластырями.
— Жить буду, — девушка ведёт плечом. — Мне сказали, что это ты меня вчера нашёл. Ты и Аврора, — имя моей девчонки она выплёвывает со злостью.
— Да, — коротко отвечаю ей.
— Ну, спасибо. Ей тоже передай, — девушка складывает руки под грудью и отворачивается к окну.
— Сама передашь, — я веду плечом. — Я не гонец.
— Тогда без моей благодарности обойдётся.
На это я могу только выгнуть бровь, смотря на Милену, чей жалкий внешний вид расходится с её словами.
— Говорят, сюда на территорию часто залезают лисы и волки из леса. Так что тебе стоит поблагодарить человека, который не дал тебе быть загрызенной диким животным.
Я преувеличиваю. Слышал, что охранник жаловался на енотов, которые часто забираются на склад и сжирают часть заготовок.
Но судя по распахнувшимся в ужасе глазам Милены, я смог напустить на неё страху.
— Ладно, — она закатывает глаза и поджимает губы. — А что вы вообще делали в той части сада? Я видела, как вы перелезали через забор.
— Ты видела, кто это сделал? — задаю встречный вопрос в лоб, не желая говорить о вчерашнем свидании с Авророй, к которому я готовился, как сопливый романтик. Благо, Дан подсказал, как всё устроить. Я, как идиот, пришёл к фонтану за час. Сидел и ждал…
Трясу головой, как пёс, выкидываю ненужные мысли.
— Нет. Мирон, не нужно всех этих разговоров. Выметайся. Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Пожалуйста, — хмыкаю тихо и выхожу из больничного крыла.
До того, как я сворачиваю в холл, до ушей доносится мужской голос:
— Ну, что, Аврора? Ты послушалась меня?
Выглядываю, как вор, из-за угла и задыхаюсь от ярости и незнакомого мне ранее чувства сжигающей дотла ревности. Моя девчонка стоит, запрокинув голову, и смотрит в лицо какому-то уроду. Она даже не пытается сопротивляться. Смотрит ему в лицо предано и влюблённо, вспарывая мне грудину острым клинком.
Всё же она лгала мне. Так достоверно играла, что я повёлся. Осёл слепой.