Любовь, как вечная звезда.
Аврора, твоя нежность,
Наш светлый небосклон,
Любовь — вся бесконечность,
Ты — мой самый яркий сон».
— Что это? От кого? — Василиса встаёт возле меня и заглядывает в лист. — Ух, ты. Это от Мирона, да?
— Наверное, — с горьким всхлипом отвечаю я.
— Он тебя обидел, да? — спрашивает Василиса, обхватывая моё лицо руками и большими пальцами стирая слёзы, которые градом катятся по щекам.
— Нет. Нет, всё было просто волшебно. Я влюбилась без памяти, Лиса. Но я не смогу быть с ним.
Я сажусь на пол, обхватываю себя руками за плечи и начинаю раскачиваться из стороны в сторону. Я рассказываю ей всё.
— Ну, нет, Аврора! Нет, я не позволю тебя обидеть. Мирон не хлюпик, чтобы его мог пришибить твой брат.
— Он подлый человек, Василиса. А я… Я слишком сильно полюбила его, чтобы подвергать опасности. Если с ним что-то случится, я просто умру, Василиса. Он стал мне настолько дорогим… И пока я не успела прорасти в него корнями, я должна отстраниться.
— И что ты будешь делать?
— Я сделаю так, чтобы он меня возненавидел. Так будет лучше.
31
Мирон
Полночи я провожу у ректора, вновь и вновь рассказывая, что произошло. Утром плетусь в столовую. Знакомые косы выхватываю взглядом сразу. Направляюсь к своей девчонке, подхожу к ней со спины, ставлю руку на стол, склоняюсь над тёмной макушкой и втягиваю с наслаждением запах её волос. Глаза закатываются, желание ударяет в пах. Как же я хочу её. Вчера я с огромным трудом удержался от того, чтобы стащить с неё одежду.
Аврора крупно вздрагивает и вся сжимается. Втягивает голову в плечи и медленно поворачивается. Виновато отводит взгляд и тихо говорит:
— Мирон, мы можем поговорить? Наедине.
Я весь напрягаюсь. Меня с ног до головы окатывает дурным предчувствием. Я киваю и молча иду следом за Авророй. Она идёт к окну, опирается поясницей о подоконник и складывает руки на груди.
— Звёздочка, что происходит? — спрашиваю настороженно, ступая к ней и желая её прижать к себе.
— Не нужно трогать меня, — Аврора вскидывает руки и выставляет перед собой, как щит.
— Слушай, что случилось? Что изменилось за ночь? — я застываю на месте и сверлю сосредоточенное и решительное лицо девчонки взглядом.
Что-то не так. Но я никак не могу понять, что именно. Что заставило её за ночь так резко поменяться. Что вызвало лёд в её карих глазах, которые вчера светились, когда она лежала на моей груди.
— Знаешь, Мирон, я поняла, что ты мне не подходишь.
Мои брови взмывают вверх. Звучит неубедительно. Голос Авроры дрожит, на щеках блестит лихорадочный румянец.
— И как ты пришла к такому выводу? — цежу сквозь зубы.
А самому хочется орать. Требовать, чтобы она рассказала, что у неё произошло. Но я привык сдерживать свои внутренние порывы, только кулаки сильнее сжимая, и смотрю на Аврору исподлобья.
— Я просто решила с тобой поиграть, Мирон, — девушка вскидывает на меня глаза и решительно сжимает кулаки. — Ты оскорбил меня, унизил, вот я и решила отомстить тебе.
— Что за бред ты несёшь? — спрашиваю зло, шагая к ней.