Слова вырываются изо рта куда быстрее, чем я успеваю их осознать и обдумать.
Милана нахмурила идеальные брови, явно стараясь решить, рассмеяться мне в лицо или согласиться. Мгновение, пока она размышляет, длится слишком долго, вынуждая меня нервно сжимать и разжимать кулаки.
Чувствую, как внутри меня расползается тревога, словно липкий горячий шоколад. Но вдруг её взгляд смягчился, непроницаемая ледяная корка будто треснула.
— Ладно, — сморщила нос. — Можем выпить чаю. Я сегодня со своими девчонками собираюсь в восемь. Приходи. Только не в этой идиотской форме, я от неё уже устала. Можешь дружков своих прихватить.
— Хорошо, — я робко улыбнулась.
Милена прошла к кабинке и скрылась в ней, а я, плеснув дрожащими руками воду в лицо, вышла из туалета, и вернулась в столовую.
17
Мирон и Даня уже ушли, а Лиса осталась сидеть за столом, без энтузиазма ковыряясь вилкой в тарелке.
— Ты чего такая грустная? — я села рядом с девушкой.
— Да так… задумалась просто, — Василиса вскидывает на меня глаза, которые подозрительно блестят. — Ты чего так быстро ушла? Что тебе Мирон сказал? У вас что-то было с ним?
— Нет. Не было. Да и как бы могло быть, если мы едва с ним знакомы? — выпаливаю, а у самой щёки пылать почему-то начинают.
— Мне, видимо, показалось, — Лиса вздыхает. — Я всё ещё хочу верить в любовь.
— Тут любовью и не пахнет, — я отмахиваюсь. — Просто… я должна была купить последний билет, а мне не хватало наличных. Мне пришлось бежать в банкомат, чтобы их снять. А он стоял за мной. И, как понимаешь, билет выкупил он. И я… Своровала у него билет, — шепчу.
— Как своровала? — Лиса вскидывает брови.
— Я сначала попросила поменяться, но он отказался. Я купила билет на сегодняшний рейс, утром который был. И потом тихо их поменяла.
— На воровство это непохоже. Да и он здесь. Значит, нашёл способ добраться, — Лиса пожимает точёными плечами.
— Как-то договорился с контролёром. Своей смазливой мордашкой выбил место, — фыркаю я.
— Почему ты именно сюда поступила? — спрашивает вдруг Василиса, накалывая креветку на вилку и с пристальным интересом рассматривая её.
— Потому что я хотела быть подальше от своей семьи, — признание легко сорвалось с языка. — И в момент, когда было особенно плохо, пришло письмо о зачислении. А ты?
— А от меня родители решили избавиться, — горько хмыкает Лиса. — Я их опозорила, они решила засунуть меня куда подальше.
Спросить, что именно случилось, не позволяет такт и воспитание. Поэтому я просто протягиваю руку и накрываю ладонью ледяные пальцы Василисы.
— Всё будет хорошо, Лиса. Будет, конечно, тяжело, но мы обязательно справимся.
— Спасибо. И спасибо за то, что не отвернулась, когда я стала грубить. Я просто… слишком зла на весь мир, а сорвалась на тебе, потому что ты слишком добрая.
— Я не злюсь. Давай мы просто забудем, хорошо? — я мягко улыбаюсь.
— Пойдём в комнату? — Василиса откладывает так и не съеденную креветку. — В меня ничего не лезет.
— Пойдём. Я переоденусь и отлучусь по делам.
— Далеко? — девушка выгибает бровь.
— Да так, — почему-то про Милану сказать не решаюсь, потому что боюсь нарваться на осуждение, — нужно решить один вопрос.
— Ладно, — Лиса чуть поджимает губы, — только не шуми, когда вернёшься. Я планирую завалиться спать.
— Хорошо, — выдыхаю с облегчением.