Наконец, добравшись до цели, я хлопнул по стволу маленькой ладошкой и тут же рухнул на землю. Лёжа в траве, я чувствовал себя выжатым, как лимон.
Раздался голос Мастера, и в нем неожиданно прозвучало уважение.
— А неплохой парень. Я точно возьму его в ученики.
Но тут же, словно удар хлыста, раздался голос мамы:
— Только через труп моего мужа.
Мастер, разумеется, не растерялся, только усмехнулся:
— Думаю, Ирина Дмитриевна, решать это очень скорое будет не ваш муж, а вы сами.
Распластавшись на земле, я услышал эти слова, и в голове промелькнула неприятная мысль. Князя — моего отца — многие уже считают мёртвым. А это значит, что наш род остался без главы. А род без головы — это слабый род. Враги не упустят такой шанс.
Но я не позволю им воспользоваться этим.
Я должен защитить своих. Маму. Ксюню.
И, как ни странно, этот урод может мне в этом помочь. Он Мастер, он тренирует воинов, его уважают. Даже мама, хоть и терпеть его не может, вынуждена с ним считаться.
Собрав остатки сил, я перевернулся на живот, подтянулся, кое-как поднялся на ноги и подошёл к мастеру. Смотря ему прямо в глаза, твёрдо сказал:
— Я бюду тваим ученикам.
Мастер удивлённо поднял бровь, но прежде чем он успел что-то сказать, я добавил:
— Улод.
Глава 10
Прошло несколько месяцев. Рогов больше не появлялся, хоть и принял меня в ученики — похоже, ушел в кусты от страха. Видимо, понял, что в следующий раз я не сдержусь и действительно расхреначу ему колено. Время шло, и жизнь, на удивление, вошла в спокойное русло. Медитации, гонки на беговеле, игры в песочнице.
Вечером, как раз когда мы с Ксюней вернулись домой после прогулки — катались на беговеле, играли с Глинкой, — то занялись своими делами в детской.
Ксюша, захватив уродливого зайца, сосредоточенно возилась с куклами. Я же прикидывал, какую мебель бы взорвать…
И тут в дверь робко, осторожно постучали.
— Не запелто, — отозвался я, давно уже ожидая гостя.
Ефрем, озираясь, вошёл в комнату, воровато огляделся — прямо как спекулянт на тёмном рынке.
— Ваша Светлость… — начал он, нервно теребя край куртки.
— Плинёс? — Я жадно обернулся, отрываясь от игры в «построй пирамидку» с Ксюней, и протянул руку, требовательно.
Ефрем многозначительно покосился в сторону Ксюни.
— Ксюне можа довелять, — заверил я.
Он кашлянул, сделал два осторожных шага вперёд, снова огляделся, словно ожидал засады, и, наконец, вытащил что-то из-под полы куртки.
— Только ни слова княгине, — пробормотал он.
В его руке был пистолет.
Мой интерес мгновенно взлетел до небес. Наконец-то! Ефрем сдался и выполнил моё требование — долго же он упирался, но всё-таки дошло.