Мама вздохнула, обнимая меня:
— Боже, неужели теперь так будет каждый день⁈
Но я уже ничего не слышал. Усталый, но довольный своим новым достижением, я уснул прямо у неё на руках.
Прошло полмесяца. Я уже мастерски гоняю на велосипеде, Глинка плетётся за мной хвостом, а дома мы с Ксюней устраиваем забеги. Правда, Ксюня, со своей походкой пингвина первого уровня, пока ещё не слишком уверенно держится на ногах. Но её миниатюрное ядро тоже качает ману, и нагрузки идут ей только на пользу.
Нашу весёлую суету однажды прерывает Мастер Рогов — отец Ксюни. Он появляется в самый разгар очередного забега, когда мы с Ксюней носимся по дому, как два неугомонных мячика. Осмотрев это хаотичное зрелище, он лениво бросает:
— Неплохо, неплохо. Знаете, Ирина Дмитриевна, пожалуй, заберу дочку себе. Она уже такая бегунья.
Ксюня замирает. Я замираю. Что значит «заберу»? Нет уж! С Ксюней мне весело! Она крутая, почти как Ден и Глинка! И вообще мне нравится рассказывать ей про битвы с ацтеками! И пусть мои рассказы пока состоят всего из трёх слов — бабах, тырдых и дадых — Ксюня всё равно слушает воодушевленно!
Сжав кулаки, я подхожу к Рогову:
— Не забелёшь! Щас те калено всмятку! Хелак!
И, не теряя времени, как могу, хлопаю его по колену. Удар берсерка! Ну, чтобы сразу понял, с кем имеет дело.
Мастер прищуривается, на лице полное равнодушие:
— Хочешь оставить её себе, княжич?
Я поднимаю голову, смотрю ему прямо в глаза и твёрдо отвечаю:
— Оня уже мая!
Мастер хмыкает, качает головой и хитро замечает:
— Смелое замечание, но одних слов мало, княжич. Если она через неделю пробежит стометровку, ни разу не упав, тогда я оставлю её здесь.
Мама тут же возмущённо вмешивается:
— Тимофей Тимофеевич, вы уже переходите границы! Это же безумие!
Но Мастер невозмутимо отвечает:
— Почему, Ирина Дмитриевна? Она уже ходит и бегает.
— Но не спринты! — мама буквально кипит. — Ксюше ведь ещё нет и года!
Мастер пожимает плечами:
— И что? В её возрасте мне было десять.
Мама вспыхивает:
— Что вы несёте за бред⁈ Может, ей тогда сразу марафон вокруг города пробежать? — съязвила мама, закатывая глаза. — Почему ограничились стометровкой?
Мастер задумывается:
— Считаете, что я слишком мягок?
— Нет! Никакого марафона! Вы несёте чушь! Это ребёнок! — с раздражением парирует мама.
Мастер равнодушно заявляет:
— Ирина Дмитриевна, спасибо, что высказали ваше мнение. Но я всё же считаю, что стометровка Ксении по силам. Посмотрите на её ядро — оно раскрылось. А значит, его нужно качать, иначе момент будет упущен. Моя дочь не будет рохлей. Или вам нужна слабая девочка?