Мама удивлённо подняла брови:
— В девять месяцев на велосипеде⁈
Но Ефрем спокойно возразил:
— Он уже ходит, почти бегает. Мышцы шеи и спины у него крепкие, раз он такой активный. А специальный велосипед под княжича я сам сделаю.
Подойдя ко мне, дружинник низко наклонился и с почтением произнёс:
— Вячеслав Светозарович, разрешите?
Я, конечно, знал, к чему всё идёт, но для вида кивнул и даже демонстративно напряг бицепс. Пусть оценит.
Ефрем внимательно осмотрел мои мышцы, аккуратно потрогал, кивнул и, явно довольный, заключил:
— Мышцы достаточно крепкие. Я беру это на себя. Если, конечно, Ирина Дмитриевна не возражает.
Мама устало махнула рукой:
— Ладно, давайте попробуем. А то я больше не могу видеть его надутую моську.
Победа была близка. Главное, теперь — удержаться от торжествующей улыбки.
Уже вечером Ефрем, как и обещал, сдержал слово. Практичное, простое решение — без излишеств. Он взял обычный беговел, прикрутил к переднему колесу педали, и всё — готово. Гениальность в простоте.
Когда изобретение торжественно вынесли на двор, там уже собрались мама, Ксюня и, конечно, я.
— Вячеслав Светозарович, катайтесь! — бодро объявил Ефрем, с гордым блеском в глазах, словно он не детский велосипед собрал, а самый настоящий супертанк.
Я осмотрел своё новое средство передвижения. Сначала с недоверием. Потом с интересом. Но, подняв голову, уточнил:
— Где Глинка? Хо-чу Глинку!
Мама тяжело вздохнула. Видимо, всё же догадывалась, что я так просто не отступлюсь. Наконец, махнув рукой, сдалась:
— Хорошо. Скажите Серафиму, чтобы выпустил пса.
Через пару минут во двор выбежал глиняный эхопёс. Глинка замер, обнюхал меня, сделал пару кругов вокруг велосипеда и, судя по всему, тоже был рад встрече. Я мигом вскочил на свой «боевой транспорт» и, крутанув педали, громко прокричал:
— Догоняй!
Но тут начались трудности. Координация пока явно не мой конёк. Педали упрямо не слушались, мышцы ныли, а с балансом было так себе. Но хирдманы не сдаются!
Обливаясь потом и чуть ли не скрипя зубами, я сделал пару кругов вокруг крыльца. Наконец, когда всё пошло как надо, я гордо выкрикнул:
— Хель мя дели! Полукилось!
Ксюня захлопала в ладошки, радуясь. Мама тревожно покачала головой, а потом, прищурившись на солнце, крикнула слуге:
— Принесите Вячеславу Светозаровичу панамку, а то ещё перегреется!
Но меня такие мелочи не волновали. Я в панамке носился по газону, увлекая за собой Глинку. Мы гоняли друг за другом — то по асфальту, то по траве. Глинка издавал что-то вроде лая, а я рычал, преодолевая очередной бугор, почти забыв про усталость. Ядро качало, как второе сердце, Атрибутика растекалась по телу, наполняя мышцы силой.
Но силы всё-таки не бесконечны. В какой-то момент тело, которому нет и года, сказало «хватит». Я, уже еле переставляя ноги, слез с велосипеда, покачнулся и, пошатываясь, доковылял до мамы.
Рухнув ей на руки, я тихо пробормотал:
— Баинь-ки…