— Ма-ма!
Княгиня подхватывает малышку на руки, прижимает к себе и улыбается широко. Ксюня, сияя от счастья, смеётся и радостно хлопает в ладоши.
Я, довольный своим наставническим успехом, плюхаюсь на пол и с чувством выполненного долга принимаюсь уплетать заслуженный тыквенный творожок. Ну, правда, не весь — только половину. Вторую половину Ксюня однозначно заслужила.
Княгиня продолжает нежно качать малышку на руках, осыпая её похвалами и ободряющими словами. Мне тоже достается лестных слов:
— А это ведь Вячеслав Светозарович тебя за собой потянул! Какой молодец он, да?
— Дя-дя, — поддерживает Ксюня.
Я наблюдаю за мамой и заскочившими служанками. Когда они все успели подойти так незаметно? Эх, не тёмник я, не тёмник. Это они всех чувствуют за версту. Хотя и я и бы почувствовал бы, будь мне хотя бы больше двух лет.
Кстати, я весь в синяках и ушибах. Учиться ходить — дело нелёгкое, особенно когда падаешь на каждом втором шаге. Наверное, именно поэтому Ксюня поначалу побаивалась присоединиться ко мне. Глядела на мои фингалы и думала: да не в жизнь! Но мы справились! И теперь перед нами открывается целый новый мир — весь дом становится нашей территорией.
Поглощённая эфирная змейка оказалась настоящей находкой для моего развития. Зря я переживал! Теперь медитировать стало заметно легче, а уж лопать пузыри — вообще одно удовольствие. Энергия внутри будто обрела новый порядок, действовать стало проще и быстрее.
Ещё бы десяток таких змеек — и я бы точно смог одолеть целый полк. Но нашел только одну. Эх, жаль.
В следующие дни мы с Ксюней берёмся за исследование наших владений. Дом оказывается просто огромным! Мы заглядываем в комнаты, бродим по длинным коридорам, изучаем каждый уголок. Правда, есть одно «но» — вездесущие служанки постоянно следят за нами.
И вот, как только мы подкрадываемся к лестнице в подвал, нас тут же перехватывают и уносят прочь, словно каких-то беглецов.
— Хо-ту ту-ту! Туту! — заявляю я, указывая пухлым пальцем на тёмный проход вниз.
И тут, будто по волшебству, появляется мама. Она берёт меня на руки, легко покачивая, словно я маленький какой-то, и говорит с тёплой улыбкой:
— Ладно, Вячеслав Светозарович, пойдём, покажу.
Она поворачивается к служанкам и спокойно приказывает:
— А вы отнесите Ксению Тимофеевну в детскую.
Ксюня тянет ко мне руки, но уже через минуту её уносят прочь, а я с мамой начинаю спускаться в подвал. Лестница скрипит под ногами, в воздухе пахнет чем-то терпким и необычным.
Подвал оказывается маминой алхимической лабораторией, и я сразу понимаю, что попал в нужное место. Тут наверняка найдется взрывчатка! Вдоль стен высятся стеллажи, уставленные колбами, склянками и банками с неизвестными жидкостями. На столах разложены металлические и каменные образцы, а сушёные травы аккуратно развешаны на крючках, создавая причудливый ароматный фон. Рядом сложены редкие минералы, блестящие и тусклые, словно хранящие в себе нераскрытые тайны.
Здесь даже воздух кажется другим — густым, насыщенным чем-то необычным.
Но моё внимание привлекает нечто странное.
За спиной мамы, по одному из столов, медленно и почти бесшумно ползёт эхозверь.
Глава 6
По столу ползла змейка. Её тело было собрано из разных металлов и камней, которые переливались зелёными и синими оттенками. Местами её поверхность напоминала настоящую змеиную чешую, а живые глаза делали её ещё более похожей на живую. Но при ближайшем рассмотрении становилось ясно: это был эхозверь Алхимии, причем низкой формации.
— Вот, познакомься, Слав, — сказала мама, указывая на змейку. Её голос был одновременно серьёзным и шутливым. — Это моя помощница Гера.
Змейка, длинная и внушительная, вдруг ожила. Её голова медленно поднялась, и раздалось низкое шипение, от которого воздух в комнате словно задрожал. Её глаза, холодные и настороженные, уставились прямо на меня.
Затем, будто изучая меня или решив установить контакт, змейка начала медленно тянуться вперёд. Её блестящая, переливающаяся морда приближалась всё ближе. Еще немного — и уткнется мне в нос.
«Ну наглая!» — подумал я, а потом недолго думая хлопнул её по морде.
Змейка застыла. Её движения прекратились так резко, будто она задумалась. Каменные чешуйки слегка дрогнули, и в её взгляде, казалось, появилась смесь недоумения и… оскорблённого достоинства.
— Ну что, не ожидала? — сказал я мысленно, глядя ей прямо в глаза.