Значит, что-то обсудить хотят. Хорошо. Я бы даже сказал, отлично. Это шанс узнать, что за человек жена моего брата, да и сам брат заодно.
— Ксю, я пи-пи! — объявляю подруге, не дожидаясь реакции, исчезаю в кустах.
Занимаю позицию неподалеку от беседки. Прислушиваюсь. О да, отлично слышно.
В беседке Лидия Николаевна сразу переходит в наступление:
— Как это Слава смог в два года поступить в «Юные нобили»? У него что, уже пробудилась Атрибутика? Он умеет ею пользоваться?
Мама отвечает спокойно, ровно, без капли лишней симпатии:
— Наверное, вы и сами могли увидеть, что у него ядро такое же травмированное, как у меня. Он не может пользоваться Атрибутикой Алхимии.
Я мысленно фыркаю. Браво, мама. Ни грамма лжи, но и ни капли правды. Я ведь на самом деле использую Атрибутику, но не Алхимию, а Разрушение.
— Тогда как он смог поступить в «Юные нобили»? — не унимается Лидия Николаевна.
Мама пожимает плечами, с видом человека, которому совершенно неинтересно обсуждать очевидные вещи:
— Мой сын — гений, вот и всё.
Лидия Николаевна хмурится. Я внимательно слежу за поведением матери. Голос её ровный, спокойный, но в нём нет даже тени теплоты. Просто вежливость. Холодная, безличная, будто она разговаривает не с женой своего пасынка, а с налоговым инспектором, который пришёл проверить семейный бюджет.
Из поведения княгини ясно одно — мама прекрасно понимает, зачем здесь Лидия. Она пришла не в гости, а на разведку, хочет узнать обо мне больше. И если мама скрывает правду от неё, значит, она скрывает её и от моего брата.
Вывод очевиден: брату доверять нельзя.
Внезапно я слышу шаги по тропинке. Быстро оборачиваюсь и замечаю Ефрема.
Дружинник останавливается, чуть наклоняет голову:
— Княжич, ты что тут делаешь?
Я спокойно отвечаю:
— Так… пи-пи ходил.
И не давая ему еще задать вопросы, сразу перехожу к делу:
— Слушай, Ефлем, мне нада миномот. Или гланатомёт… — задумываюсь. — Хотя нет, лучше миномёт. «Василёк» или «Поднос» — что дальше палит?
Ефрем тяжело вздыхает, с виной в глазах:
— Княжич, ты меня прости, пожалуйста, но я больше без разрешения княгини тебе оружия не дам.
Я внимательно смотрю на него. Он не отводит взгляд, но и не сдаётся. Просто хмурится упрямо.
— Ну ладна-а, — я делаю вид, что уступаю. А потом тут же переключаюсь: — Тогда давай вмести поговолим с мамой. Дя?
При этом я недовольно морщусь. Не люблю впутывать женщин в свои дела, но раз уж так вышло…
— Хорошо, княжич, — вынужденно соглашается Ефрем, снова тяжело вздыхая. Понимает, что я не отстану, и в этом он прав.
Я кидаю взгляд в сторону — Лидия Николаевна уже ушла.
Отлично. Значит, можно не тянуть.
— Ну пошли к маме тода.