— Слава, но вам нет и двух годиков.
Я хмыкаю.
— Ну и што? Мы всё лавно же маааги.
Мама с грустью смотрит на меня.
— Как быстро же вы растете.
Всё, кажется, осознала. И попробуйте только не подпускать нас к розетке.
— Давай обсудим это с Ефремом и организуем всё в более подходящих полевых условиях, договорились?
— Холосо, — соглашаюсь. Сразу бы так, а то устроили не из чего судебное разбирательство.
А мама, погладив меня по голове, говорит с улыбкой:
— Мой вкусненький маг. Скоро приедет Евгений Евгеньевич Никулин. Это он предложил ввести тебе видеоблог с оружием.
Я хмурюсь.
— Видеоблок?
— Помнишь, что ты делал с пистолетом вместе с Ефремом?
Я молча киваю.
— Будет то же самое на камеру. Это может приблизить тебя к светлейшему князю Юсупову. — Она грустненько на меня смотрит, потом слегка вздыхает и добавляет с надеждой: — Если не хочешь — никто не заставляет. Можем отказаться.
Быстро прикидываю расклад. Вообще заманчивое предложение, но хотелось бы конкретики. Нахмурившись, поднимаю голову и с требовательным выражением спрашиваю:
— А списак? Список есть? Чё будет дазтупно из олужия для лолика?
Мама удивлённо моргает, явно не ожидая от меня такого запроса, но молча тянется под свой стол и достаёт лист бумаги. Я быстро пробегаюсь по нему глазами. Хм. В основном компактные пистолеты, ножи, кое-какое современное стрелковое оружие… но нет ни минометов, ни танков, ни огнемётов. Сплошное разочарование. И какой мне смысл вести видеоблог Юсуповых? Пистолеты я и сам достать могу.
Я поднимаю голову и заявляю:
— Ма, я бы хотел по-говолить лично с Евгейе-евгем…тьфу ты, Евгей-ем Евгейевичем и обсудять с ним детали лаботы.
Мама кивает:
— Да, конечно.
Ночью, перед сном, Ксюня, как это у неё бывает, прибегает ко мне и без лишних церемоний ныряет в кровать, уютно устраиваясь рядом. Я забрасываю руки за голову и начинаю красочно, со всеми подробностями рассказывать ей про войны с ацтеками:
— Мы их тыдыщ! А они — «А-а-а!» А мы их в клещи с флангов — тататата!
Ксюня широко раскрывает глаза, восхищённо слушает, будто впитывая каждое слово. На протяжении моего рассказа её дыхание становится тише, веки тяжелеют, и вот уже она утыкается носом мне в бок и мирно засыпает.
Я разглядываю её, мысленно хмыкаю. И не боится же. Истории ведь, мягко говоря, не для слабонервных.
Утром служанка заходит в комнату и начинает нас будить. Я не двигаюсь. Ксюня тоже. Но, видимо, наше игнорирование её не впечатляет — нас всё равно вытаскивают из кровати и тащат завтракать. Распорядок дня — священен.
За столом мама вдруг поворачивается к Ксюне и спрашивает:
— Ксюша, ты не могла бы спать в своей кроватке?
Ксюня кивает. Я молча пью чай, но всё понимаю — мама беспокоится. Сейчас мы дети, но со временем эта привычка может выйти боком. Подростки — это ходячая гормональная пороховая бочка. В целом, я с ней согласен.