Мертва. Живот не поднимается, как обычно.
«Простите. Тут такое дело. Она забрела в подвал и её ударило током. Она умерла быстро и не мучалась». Так я должна сказать завтра брюнету?
Нахожу бутылочку, отправляясь наверх. Надо её помыть и залить новое молоко, если, конечно, ребёнок будет есть. Она выпила уже половину. За кошкой вернусь позже, когда Элли уснёт.
Оказываясь наверху, промываю бутылочку. Кипятить её долго, а потому просто разогреваю руками, прокаливая, как удаётся. Снова выделяю молоко, понимая, что запасы следует пополнить в ближайшее время, и отдаю малышке.
Спустя полчаса она засыпает, а я всё прислушиваюсь к дыханию. Ровное и спокойное. Отмечаю отсутствие судорог. Остаётся надеяться, что всё обошлось.
Когда оставляю её на кровати, обложив подушками, спускаюсь вниз. Ищу бумагу, в которую заверну кошку. Полиэтилен, такой обычный в моей жизни, здесь не найти. Придётся обходится тем, что имеется.
Ситуация не из приятных. Вот этого я и опасалась. Озвучивать смерть не впервой, но не животного. И приятного в этом ничего нет.
Возвращаюсь в подвал со свечей, оглядываясь по сторонам. Была уверена, что вот тут она лежала. Только животного нет. Может, сфера снова переместилась? Высматриваю по углам, даже говорю кис-кис на случай, что она ожила. Немного не по себе. Вспоминаю Кинга и его «Кладбище домашних животных». Да ну - глупости.
Медленно шагаю, вглядываясь в каждый угол, и перевожу взгляд на выход из подвала. Вдруг кошка уже у ребёнка? Какой-то хлопок и звук падения. Резко оборачиваюсь, сжимая кулаки, готовая защищаться, и вижу, нечто странное. Крыло? Хвост? Что это? Приближаюсь, и на меня снова смотрят жёлтые кошачьи глаза. Всё же жива?
А на спине два перепончатых крыла, как у летучей мыши. Но я уверена, что у серой подруги Виджена не было крыльев. Она была обычной!
Кажется, дом каким-то образом создал Франкенштейна.
Есть предположения, что произошло?)
Глава 47
Утро начинается с раннего прихода гостей, и я подскакиваю на кровати, пытаясь прийти в себя. Кошку пришлось закрыть в соседней комнате, чтобы она ненароком не залезла ещё куда-то. Оставила ей молока и кусок вяленого мяса, а сама слишком поздно легла, чтобы быть на ногах в такой час.
После стука раздаются голоса: женский и низкий мужской, и меня окатывает страхом. В аптеку кто-то проник. Хватаю кочергу, что стоит в углу нашей с Элианой комнаты, и выбираюсь в коридор, прислушиваясь к звукам. Они идут снизу, но мне не разобрать отсюда, кто именно говорит. Тихо, боясь, что меня заметят, спускаюсь в залитую солнцем аптеку, и с удивлением смотрю на Генри, который держит в руках букет цветов. Орк? Здесь? Но каким образом?
А тот в свою очередь пялится куда-то в нишу, и я не могу представить, что же он там увидел.
- Ты подруга Эдельвеи? – хмурит брови, и первое, о чем я думаю, что сейчас увижу Лютецию. Единственная, ктот приходит в голову после слова «подруга». Неимоверно странно, но всё же.
Сжимаю кочергу крепче, спускаясь ниже по лестнице, и в какой-то момент меня замечает орк.
- Ты не говорила, что у тебя есть подруга, - говорит немного обиженно, и я вижу девушку, сделавшую шаг из-за укрытия. Короткие коричневые волосы немного вьются, поверх белой рубашки серый корсет, подчёркивающий грудь, на плечах подобие кардигана с короткими рукавами и широкие брюки. Одета она стильно, только, пожалуй, я впервые в этом мире вижу женщину не в платье. Думала, и не встречу.
В ней чувствуется что-то грациозное, хотя бы по тому, как она красиво стоит и держи руки, и вызов в глазах, вслед за которым скользит улыбка.
- Не рада меня видеть? – раскидывает руки, подбрасывая брови, а я всё ещё сжимаю кочергу в руках. Нет, у меня всё отлично с памятью на лица. Да и за такой небольшой период я бы просто не успела забыть здесь кого-то. Другой вариант, что знает она не меня, Анну Мезинцеву в чужом теле, а именно Эдель.
Немая сцена слишком затягивается, и Генри решает откашляться, напоминая, что он всё ещё здесь.
- Это тебе, - протягивает мне цветы, когда оказываюсь рядом, и я рассеянно принимаю, вообще не обращая внимания, отчего он притащился в такую рань с букетом, потому что мои мысли заняты девушкой. Резко оборачиваюсь, смотря на дверь. Уверена на все сто, что закрывала её на засов, который можно открыть лишь изнутри. И как объяснить в доме наличие целых двух гостей?
Снова поворачиваюсь к незнакомке, пытаясь высмотреть в ней подсказку, а она лишь приветливо улыбается, и отчего-то её глаза кажутся смутно знакомыми. Карие, отливающие желтым светом.
Внезапно Генри бросается к лестнице, и я выглядываю из-за стеллажа, не понимая, на какой пожар он летит. Чёрт, конечно же. Элиана! Бегу следом, в руках всё ещё букет из разномастных цветов, и где только орк раздобыл его в Аверне?
Девочка доползла до края, где можно спуститься, и вот-вот может свернуть себе шею. Генри, как заботливый отец, в несколько прыжков оказывается наверху, подхватывая любопытного ребёнка. Ну что ж. Ему за расторопность десять баллов, Элиане за развитие десять баллов, а мне выговор по полной программе!
- Жаль, - слышу позади голос и оборачиваюсь. Незнакомка держит в руках яблоко, быстро моргая глазами, а потом откусывает его, и сок брызжет в сторону, а она с удовольствием закрывает глаза, наслаждаясь плодом. Не хочу быть подозрительной, но, кажется, именно такие яблоки недавно принёс Генри для меня.
- Чего вам жаль? – решаю уточнить, снова подходя к девушке ближе, пока она активно пережёвывает фрукт, и она поднимает палец, призывая её подождать. Вообще я сама, как врач, призываю людей не разговаривать с набитым ртом. Случаев асфиксии из-за еды слишком много, чтобы играть в рулетку.
Элиана смеётся. Генри знает, как её развеселить. Даже за такой короткий срок они успели подружиться и найти общий язык. А ещё эти цветы. Надеюсь, орк не намерен ухаживать за мной, потому что я совершенно не представляю, что из этого может выйти. Он не в моём вкусе.
К отношениям пока не готова, да и не задумывалась о том, чтобы играть в любовь в городке, где скрываюсь от возможных убийц. За недолгое время свыклась с мыслью, что обратно не вернусь. Если верить Эдель, моя жизнь в другом мире закончена, а значит надо благодарить судьбу за новый шанс.