Сандро сощурился, побарабанил пальцами по столу:
— Ты хотела поднимать ребёнка одна или он обещал жениться?
Покраснев, она опустила голову и ничего не ответила.
— Понятно. Жениться на тебе в его планы не входило.
Перед тем как покинуть квартиру, Сандро вдруг обнял Полину за плечи, не дольше, чем на секунду прижал к себе. Носом уткнулся в волосы и то ли подул в них, то ли, наоборот, втянул запах. Тёплая ладонь бережно скользнула по её затылку и спине.
Тут же отстранился, губы исказились в особо горькой улыбке, и после сухого «пока», ссутулившись, исчез за дверью.
Полина в растерянности подошла к окну. Встала за портьерой так, чтобы её не было видно.
Сандро стремительным шагом, будто сбегая, пересёк безлюдный двор и исчез в машине. Через несколько секунд автомобиль рванул с места.
Полина поёжилась, всё ещё чувствуя запах, который невольно вдохнула, коснувшись мужской груди. Это был не аромат искусственного парфюма, а нечто другое, кажется, даже не имеющее вкуса. Но мощное, настоящее, притягательное. Наполняющее уверенностью в силе и надёжности его владельца. Феромоны?
Глава 42. Звонки
Через два дня позвонил Глеб. Он нёс настолько истеричный бред, что создалось впечатление, будто он пьян. Может, так и было. Не сдерживаясь в формулировках, орал так, что воздух злыми толчками вылетал из микрофона и противно стрелял по перепонкам:
— На кой ляд ты это сделала?
(Выражение он использовал матерное…)
— Не кричи на меня, Красавин! — Полина кое-как втиснула в гневную тираду несколько слов и не сразу поняла суть его претензий. — Я ничего не говорила Сандро. Он сам сделал выводы. Я всё отрицала и не называла твоё имя.
Возмущение вперемешку со слезами закипело от несправедливого обвинения.
— Да клал я на Сандро! — рявкнул собеседник. — Меня его мнение и угрозы не интересуют.
— О чём тогда ты говоришь? — растерялась Полина.
— О чём? О ком! О ребёнке, конечно. Ты всё же что-то сделала с собой, дура! Убила его! — Голос сорвался на фальцет. — На пустом месте выкидыш не случится, — телефон вибрировал от транслируемой ярости.
— Пф-ф… О ребёнке? Так ты… хотел… — Она замолчала, не закончив озарившую её мысль.
Убрала аппарат от уха, потерянно наблюдая, как мобильник подрагивает от извергаемых звуков.
До сознания больно докатились слова «на пустом месте». Вот, оказывается, какая у него позиция. По мнению Глеба, всё, что касается её чувств, состояния, жизни, — ерунда? Считает, она бездушная кукла, с которой можно не церемониться. И Полина готова вытерпеть что угодно ради великой, на взгляд Красавина, цели — быть приближенной к Его Величеству.
— Слышишь, Поперечная? Поля, слышишь меня? Ало! — раздражённо взывал телефон, заподозрив, что его обличительный монолог игнорируется.
— Да, — нехотя отозвалась она, перебарывая жгучее желание сбросить вызов.
Теперь голос собеседника звучал хрипло, устало и апатично, будто все эмоции закончились, оставив глухую безнадёжность и обречённое принятие действительности:
— Поль, послушай меня, пожалуйста. Хотя уже ничего не изменить. Но просто, чтобы ты знала: я никому не собирался дарить твой кулон. Он так и лежал в кармане. Конечно, опять я виноват — болван, да. Прости. Забыл убрать. Вика сама наткнулась на коробочку. Дико обрадовалась, решила — для неё купил. Сразу нацепила его на себя. Слышишь, Полина? Ало! Поля, не молчи, скажи что-нибудь! Веришь, я не могу смотреть, как он глядит на меня с её груди твоими глазами.
Горло перехватил спазм, где-то в центре груди и под веками снова нещадно пекло.
Не слушая продолжение, она нажала отбой. Ни к чему эта дешёвая мелодрама. Адью.
«Сам дурак», — грустно вынесла вердикт, перенося фамилию «Красавин» в чёрный список. Больше поводов для общения у них нет.
Нечего идиотскими истериками и ковырянием в ранах портить ей жизнь. Хватит.
Зависимость ушла. Воспоминания о Красавине больше не порождали неприятия или острого негатива.