🕮 Читать книгу «Встать! Суд идет!» онлайн

Рядом с Низидой сидел неизвестный мне субъект достаточно приятной наружности, средних лет, если исходить из времени жизни обыкновенного человека не обремененного предками с выдающимися способностями и долгожителями в анамнезе, с кудрявой шевелюрой на голове, отчего он напоминал одуванчик в стадии выпускания семян.

— Виктория, я прошу простить моего…помощника, — на последнем слове женщина запнулась. — Он не со зла. Просто по-другому не может.

Мне пришлось обернуться и разглядеть того, кто не так давно угрожал моей жизни быстрой и болезненной кончиной. Такого «красавца» я могла только встретить на выставке диковинок, но никак не в обычной жизни.

Выше двух метров роста, с маленькой головой, покатым лбом, нависшими над глазами надбровными дугами, хохолком на затылке, огромными ручищами, со вздутыми венами и совершенно детским наивным взглядом ясно голубых глаз. Тело мужчины не отличалось пропорциональностью. Чрезмерно длинные руки и туловище плавно перетекающее в короткие стройные ноги. Складывалось впечатление, что туловище от одного человека, ноги от другого, руки от третьего, а голова, вообще, от четвертого. По идее размеры этого индивида должны были пугать и вгонять в ступор от страха. Но этот кристальный взгляд, который может принадлежать только непорочному существу, заставлял проникнуться состраданием к этому обделенному жизнью существу.

— Никитка, отпусти тетю. Ей больно, — с непонятной нежностью в голосе произнесла Низида. Только сейчас я заметила, что меня эта махина до сих пор держит за руку, на которой уже начали проступать синяки. Вот это хватка. Стальная. — Не обижайся на него. Он не со зла, — еще раз повторила женщина.

— Я все понимаю, — показала глазами, что все нормально и совершенно не сержусь. Разве можно сердиться на человека отмеченного создателем. Только бессердечные существа могут осуждать не такого как они, того, кто отличается от нормы, того кому достались от судьбы лишь кислые сливы при раздаче даров.

Как-то мне пришлось защищать одного молодого человека с похожим заболеванием. Все доказательства указывали на него, да и он сам утверждал, что преступление совершил именно он. Может быть он и поджог стог сена, огонь с которого перекинулся на жилой дом, вот только направляла его чужая рука. Это было понятно всем присутствующим в зале суда. Только доказательств обратного не было никаких. А настоящий виновник сидел рядом и подсмеивался, как хорошо и быстро он рассчитался с соседом обидчиком.

Именно тогда у меня возникло дикое желание взять за грудки этого нелюдя, встряхнуть что есть силы и вбить ему в глотку слова, которыми он обличал невиновного пасынка. Виноватого лишь в том, что очень доверчив и легко внушаем. А с другой стороны от обвиняемого сидела его мамаша, во всем соглашавшаяся со своим сожителем и променявшая родного сына на чужого человека. Была бы моя воля я бы обоих, мать и ее полюбовника, схватила бы за ноги и стукнула об косяк.

Кучерявый перехватил мой взгляд, обращенный на Никитку и произнес:

— Низида, душечка, ты не познакомишь нас со своей подругой.

Внутри меня аж передернуло от указание на возможные дружеские отношения с Низидой. Все только ради дела. С такой дружить себя не уважать. Безусловно в ней присутствуют положительные черты, это было заметно и по отношению Адриана, да и по ее беспокойству по поводу обделенного, но мне не хотелось быт попасть под действие отрицательных черт дамочки. Дамочка очень многогранна это точно.

— Виктория, прошу любить и жаловать Саймона Тариверила, мой дальний родственник по маминой линии. А с Никиткой ты уже знакома — что сказала, что ничего не сказала. Кто он такой этот Саймон? Что он здесь делает? Непонятно.

— Очень приятно, — пришлось смастерить приятное выражение лица. — Могу я узнать какими судьбами вы у нас в гостях?

Не культурно вот так напрямую интересоваться, но ходить вокруг, да около я не собиралась.

— Так Низидушка пригласила, чтобы скучно одной не было, — совсем не информативно мне ответил Саймон.

— Вы, наверное, устали с дороги? — как можно доброжелательнее поинтересовалась у мужчины, вся кипя внутри. Какого черта (предка своего рогатого) она приперла их сюда?

Никитка в это время с обожанием пялился на меня во все глаза. Что его так заинтересовало?

— А ты понравилась мальчику, — сообщила мне Низида. Ничего себе мальчик. В два раза больше меня и в четыре тяжелее.

— Саймон, Никитка, вы не будете возражать если я украду на некоторое время Низиду? Нам срочно нужно пошептаться, — и я улыбнулась как можно шире, хотя все внутренности сводило от возмущения и желания выяснить отношения тут же. Похоже, что в присутствии посторонних мне никто ничего объяснять не желает. Что ж придется брать бразды правления в свои руки.

— Да. Да. Конечно, — промолвили гости. Хотя это я, конечно, преувеличиваю. Никитка продолжал заниматься своим делом — смотреть, не мигая, на меня.

Низида хотела что-то возразить, но я ей не дала, схватив за руку и вздернув на ноги, потащила в свой кабинет, успев заметить удивленный взгляд Саймона.

Чуть ли не с грохотом захлопнула дверь за нами обоими. Низида, кажется, пыталась упираться ногами, когда я ее тащила, но меня это мало интересовало. Черт знает что происходит вокруг меня, а я как несмышленыш-воробей кручу головой и не знаю как проглотить то, что кладут в рот.

— А теперь, дорогуша, — зашипела я, — будь добра объяснить все происходящее. Что это за люди? Откуда они взялись в закрытом помещении? И что тут делают? И постарайся не соврать ни на грамм. Предупреждаю сразу. У меня особое чутье на вранье. Можешь считать это даром. Я устала и хочу побыстрее оказаться дома, а ты меня задерживаешь, что мне очень-очень не нравится.

— Я же сказала, что это мой родственник по маминой линии, — эта интриганка врет и не краснеет.

— Знаешь, пожалуй дальше я слушать не буду.

— Почему? — она искренне удивилась.

— Потому как я предупреждала. Ложь чую на расстоянии. И да. Забыла тебе сказать, что запись с твоим «милым» преображением я отправила в надежное место.

— Зачем? — до нее еще не дошел размер моего вероломства. Но спустя некоторое время в глазах появилось понимание.

— Ты хочешь сказать… — начала она.

— Не хочу, а говорю. Так. На всякий случай. Заметь, я с тобой откровенна, — усмехнувшись сказала женщине.