— А, давай! — я подсунула голую ногу к нему и зажмурилась, боясь собственной смелости.
— Э, милая, так дело не пойдет, а вдруг я что-нибудь не так сделаю. Ты же должна меня проинструктировать. Если что, то поправить, дать указания, — голос шефа обволакивал, словно мед. А я как муха уже увязла лапками в липкой массе и была готова утонуть.
Глаза пришлось открыть. На лице Адриана читалась лишь доброжелательность, без капельки чего-либо другого. Где-то на осколках памяти барахтались слова шефа о врачебном образовании, но я их смела в совок и выбросила прочь. Специалисты так не работают. Они сажают тебя на кушетку и заставляют ковыряться в собственно прошлом, при этом испытывая неподдельное желание сказать «сама виновата», «нечего было провоцировать» и все доводы, что никакой провокации не было, что была неопытность в отношениях, только и всего, не принимались во внимание. А может быть мне попадались просто отвратительные шарлатаны? И хорошо, что я самостоятельно нашла в себе силы может быть и не решить проблему, но загнать ее глубоко вовнутрь и не чувствовать себя жертвой, хотя была на грани этого.
— Можно подумать, что ты ни разу подобного не делал, — диалог самой с собой был завершен и решение принято — буду струиться по течению, что приготовила мне судьба с Адрианом вместе.
— Нет. Ни разу, — я удивленно расширила глаза, а потом сузила от явной лжи, как мне показалось.
— Стоп. Стоп. Не надо принимать необдуманных решений на мой счет. Я сказал, что еще ни разу не делал подобного, имея в виду — ни разу не надевал чулки, — Адриан сглотнул. — Но снимал десятки раз, — и очень внимательно всмотрелся в мои глаза, ожидая реакции.
— А-а-а, — протянула я, и облегченно вздохнула. Пусть лучше это, чем откровенная ложь. Однако представлять картину снимания чулок с чужих ножек совершенно не хотелось. А вот быть первой, кому их будут надевать захотелось с удвоенной силой. А еще лучше оказаться последней в ряду.
Я зачарованно следила за руками Адриана, внутренне подготавливая себя к тому, что должно произойти. Но он все сделал по-своему. Взял и щелкнул меня по носу. От неожиданности я ойкнула, а шеф заулыбался.
— Ты такая серьезная, будто решаешь сложнейшую задачу, перемножая шестизначные цифры.
— Я? Нет. Не решаю. Я думаю, — серьезно начала, а потом продолжила, поражаясь своей безбашенности, — Уже передумал?
— Вот еще! Жду когда попросишь, — э, как он меня подловил. Однако я не успела возмутиться, как оказалась без одной туфли. Пальцы Адриана в нежнейшей ласке пробежались от пятки к пальцам и пересчитали их. Вот тут я оказалась на вершине блаженства оттого, что увидела. Ногти-то на ноге были накрашены розовым лаком и он даже нигде не облупился. Вот это удача. Представляю, как бы я себя чувствовала, будь это не так.
— Ой, мне щекотно, — немного дернула ногой.
— Ревнивая? Да?
— Никогда не считала, что одно связано с другим, — имела в виду боязнь щекотки и свойство характера.
— Значит, говоришь не ревнивая…Это хорошо, — и Адриан ловко натянул мне чулок на стопу, следом скрылась пятка. Наши взгляды встретились и я увидела как бушует антрацитовое пламя в глазах у мужчины. А он не настолько спокоен, каким кажется.
— Не знаю. Не пробовала, — почти невпопад ответила на реплику мужчины. Я тонула. Тонула в черных омутах, куда меня затягивало все глубже и сильнее. И вот его руки дотягивают чулок до икры, колена…Чувства обостряются и накаляются до предела. Но это зря я так подумала. Руки поползли выше по ноге, миновав середину бедра. От ощущений на грани перехватило дыхание. Разве можно раздвоить свое внимание таким образом? Я умудрялась следить за руками Адриана и одновременно наблюдать за выражением его лица. Крылья носа мужчины затрепетали, зрачки расширились, дыхание слегка участилось. Я впитывала все изменения, происходящие с ним, и просто упивалась ими.
— А второй целый?
— Что?
— Второй, говорю, целый? — мужчина, с трудом, оторвал взгляд от меня, переведя его на вторую ногу.
— А? Да. Целый. Еще не успела.
— Какая жалость. Но если что, то обращайся, — и как-то слишком поспешно Адриан поднялся на ноги, предлагая мне руку, дабы я повторила его движение.
Глава 13
Квартира встретила меня тишиной. Еще в дверях мне стало как-то не совсем комфортно. Странно. С чем связанно подобное? Обычно мое жилье окутывало меня, словно коконом, покоем, но не сегодня. Я постояла некоторое время в дверях, пытаясь разобраться в себе. Почему-то не хотелось проходить дальше по коридору. Однако я отбросила прочь все сомнения и стремительно двинулась вовнутрь.
Лучше бы я этого не делала. Лучше бы я задержалась на работе. Лучше бы я связалась с какой-нибудь старой знакомой напросилась к ней в гости и осталась переночевать. Только бы не видеть всего того бардака, что царил в, некогда уютной, квартире.
Мой дом — моя крепость в один миг превратился в совершенно чужое жилье, в котором кто-то методично похозяйничал.
Не тронутым оказался только шкаф в прихожей, поскольку в нем ничего не было, кроме домашних тапочек и летней шляпки, каким-то чудом не убранной в коробку на хранение. В гостиной, спальне, ванной комнате, на кухне царил хаос.
Почему я не испугалась сразу же — не знаю. Может быть потому как все выглядело чересчур нарочито, как будто пытались произвести впечатление на вошедшего. Все же у меня имеется специальное образование, в университете нам читали лекции, показывали картинки, объясняли теорию на примерах из жизни и они никак не вязались с тем, что я наблюдала у себя.
Мой шкаф был выпотрошен, все коробочки открыты, дверцы распахнуты, постель перевернута. Но все выглядело будто кто-то готовился к экстренному отъезду, пытаясь собрать вещи. Хватая, то одно, то другое, но, одновременно, боясь чересчур измять одежду.
Я бродила мимо своих вещей и пыталась представить кому же понадобилось создавать подобное непотребство? Что это? Показательная акция или желание запугать? С чем мне все связать?
Я присела на краешек кресла и пыталась мысленно определиться куда же мне следует сообщить или лучше вообще промолчать и не заявлять? Просто, я слишком хорошо представляла весь механизм расследования. Тот, кто проник ко мне, наверняка, был очень хорошо подготовлен, на это указывали и следы, оставленные после посетителя. Следовательно, человек был специалистом или очень хорошо подготовлен к этому, а потому вряд ли какие-либо следы остались в моей квартире.