— Ася, мы в курсе ситуации, — заметив меня, оживляется охранник у входа. — Камеры работают, всех проверяем. Мужчин низкого роста сегодня в управление без дотошного досмотра не пропустим.
— Спасибо, — киваю растерянно. Я смущена. Так много внимания моей персоне после трех лет забвения немного сбивает с толка.
Медленно поднимаюсь по лестнице наверх, в приёмную прокурора. У двери уже стоит очередь: вот-вот должен начаться приём.
— Прокурор может немного задержаться, — сообщаю ожидающим. — Придется подождать.
Слышу недовольные вздохи за своей спиной, но ничего не поделаешь. Им придется ждать.
Включаю ноутбук, а у самой душа не на месте. Пытаюсь сопоставить вчерашнюю записку и сегодняшнее происшествие. Единственное, что напрашивается, как вывод — это то, что коротышку в маске квадробера подсылали Хвостовы, или старший, или младший. А может, оба. Ведь я выжила в том подвале, а значит, я — кость в горле, живая свидетельница, от которой надо избавиться. Только зачем тогда эта игра с посланиями? Не проще ли сделать все тихо?
Глава 31
Прокурор
В отделе кипит работа. Все носятся туда-сюда, Кушаков на взводе, я тоже. Дело в том, что никакой дачи у Степы в помине не было. Но майор тычет в меня папкой с документами, где чёрным по белому написано, что шикарная двухэтажная вилла с бассейном принадлежит Степану! Причем документ с печатями. Получил Степа по бумагам дачу в дар от матери три года назад, как раз перед тем, как похитили Асю.
Честно говоря, даже я теряю самообладание, и если бы не истерические рыдания матери, махнул бы рукой на это дело. Поделом ему: он оставил Асю умирать в подвале!
— Надо Костю Хвостова допросить, — пыхтит Кушаков. — Нужен веский повод, чтобы закрыть его в камере.
— А то повода нет! — хмурюсь я. — Они же со Степой друзья. Посылай оперативников, пусть его вяжут как сообщника страшного маньяка.
— Уже! Мои люди ищут Костю с пяти часов утра, да только нет его нигде. Затаился, сучёныш!
— Глеб, я хочу увидеть брата, — посматриваю на майора.
— Да, конечно. Тебя проводят. Артемов, отведи прокурора к задержанному! — летит приказ.
Меня ведут в самый конец длинного коридора. Тяжелая дверь, решетки на окнах.
— Лев, это не я! — едва увидев меня, вопит Степан. Вид у него неважный. Синяк под глазом, нанесенный Асей в Ростове, пожелтел и смотрится жутко.
— Откуда у тебя дача? — Без приветствия машу у него перед лицом документами.
Степан отводит взгляд.
— Три года назад мама тайком оформила на меня одну из дач, принадлежавших Анатолию Хвостову.
— Подарок с барского плеча любовника за спиной у нашего отца? —горько ухмыляюсь я. Ушлая дамочка, ничего не скажешь: и сыночку домик подарить успела, и нас с отцом обобрать до нитки рвалась, чтобы долги, устроенные Хвостовым, покрыть!
— Он мне не отец! — отворачивается Степан.
— Отец не тот, кто произвел на свет, братик, а тот, кто вырастил.
— Вырастил? И что с того? У него нет ничего! Все промотали! Единственное, что есть — это дом, и тот на бабку оформлен. А Хвостов хотя бы с недвижимостью помог.
— Хорошо помог, ничего не скажешь! Давай, признавайся: новые игры на твоей даче проводили после взрыва?
Степан молчит, только шумно дышит.
— Отвечай, Степа, иначе пойдешь на пожизненное! У майора список жертв на руках, и всех на тебя повесят. Хвостовы оба под следствием, их больше нет смысла выгораживать. О себе волнуйся!
— Ну… там… да… — уклончиво отвечает он. — Мы всегда играли. Это заводит, жуть! С первого раза, как наркотик. Адреналин в кровь. После взрыва моя дача использовалась. Ты же понимаешь, что такие дорогие подарки, как недвижимость, не дарятся просто так? А пропавшие девушки не имеют никакого отношения к нашей игре. Мы оплачивали проституток!
— Проституток, значит. А Наташа в курсе твоих увлечений?
— Нет. Зачем ей это знать? Она мать моих детей!