— Поверь, ему быстро надоест это мероприятие.
Понимаю, что Борис — это мой отец, а его мать — бабуля София, которую оставили в доме без присмотра.
— Твой сын слишком горяч и сует свой нос туда, куда не следует, — слышен недовольный голос Хвостова.
— Дай ему немного времени, чтобы освоиться. — Моя мама с нежностью проводит ладонью по его щеке.
Каменею. Нет, не может этого быть! Мама и Хвостов?!
— Мама? — произношу ошарашенно.
Она вздрагивает. Бледнеет. На лице смесь отчаяния и стыда.
— Лев, я… — восклицает затравленно, отшатывается от Хвостова и всё ещё пытается держать марку.
Я криво усмехаюсь. Что за змеиное гнездо? Все друг другу изменяют, все ищут, как обойти закон ради выгоды.
«Кажется, с меня довольно!» — мысленно выдыхаю с презрением. Мама что-то говорит, но я стремительно покидаю террасу. Надо забирать Асю и уходить с этого мероприятия. Нам здесь точно нечего делать.
Свет гаснет в тот миг, когда я оказываюсь у входа в банкетный зал. Все вокруг погружается в кромешную тьму.
«Ася!» — мелькает дикий страх в моем сердце.
Я врываюсь в банкетный зал, включаю в телефоне фонарик.
— Ася! — кричу так громко, что окружающие отшатываются от меня в полумраке. — Ася, где ты?!
Машу фонариком в темноте.
Но Аси нет. Только Кушаков перехватывает мою руку.
— Она пропала! — выдыхает сбивчиво. — Сидела на диванчике у фонтана, а потом исчезла! Оперативные сотрудники уже обследуют первый этаж. Охрана и метрдотель пожимают плечами. Уверяют, что из зала никто не выходил.
— Камеры! — хриплю от волнения. — Скорее, надо посмотреть камеры, пока там ничего не успели стереть!
Для системы безопасности в ресторане оборудован целый офис. Он находится в правом крыле, и нам удается добраться до камер первыми. Свет возвращается так же неожиданно, как и пропадает, и это играет нам на руку. Конечно, приходится применить служебное положение, чтобы добиться разрешения просмотреть последние пятнадцать минут видеозаписи.
Впиваемся глазами в камеру. Вот Ася сидит на диванчике у фонтана с бокалом шампанского.
А дальше с моих губ срывается разочарованный стон.
— Мама, что же ты делаешь?! — рычу, сжимая кулаки, когда Асю по приказу моей матери выводят из зала в холл на первый этаж.
— Чертов брехун этот метрдотель! — Майор сощуривает глаза. — Ну ничего, он у меня сегодня попляшет в допросной! Я ему устрою хороший вечер, научу говорить правду правоохранительным органам!
Я с отчаянием наблюдаю за тем, как на записи Ася бежит по холлу в сторону лестницы, ведущей на цокольный этаж, а потом гаснет свет.
— Камеры выключились вместе с электричеством, — разводит руками сотрудник службы безопасности ресторана. — Дальше запись отсутствует.
— Изъять запись! — приказывает Кушаков своим людям, и те начинают изъятие.
В офис заглядывает один из оперативников. Молодой ещё совсем, и по всему видно, что напуган.
— Глеб Андреевич, вам надо на это взглянуть. Чем скорее, тем лучше, — сбивчиво тараторит он.
Мы с Кушаковым переглядываемся и несемся по лестнице вниз вслед за ним.
Дверь в служебное помещение приоткрыта. Все опечатано, вход посторонним запрещён. Криминалист уже на месте.