— Передай папе, что я тороплюсь.
— Не получится сбежать на этот раз, Лев!
— А ну, давай, удержи меня! — Приближаюсь к нему с вызовом.
Он тушуется, багровеет и отступает назад.
— Брось, я даже пытаться не стану. Но ты же не серьёзно представил нам свою невесту? Или не понимаешь, как высоки ставки? От твоего выбора зависит благополучие нашей семьи.
— А что же на тебя ставки не делались? Почему именно меня решили лишить выбора?
— Да потому, что я — пример того, как не надо выбирать жену! Что хорошего в том, что у меня два спиногрыза и никакого продвижения?! А любовь, она, знаешь ли, имеет свойство заканчиваться и превращаться в обузу.
В груди все горит от ярости. Мне хочется врезать Хомяку по его толстой морде, которую он отъел на дармовых харчах от Хвостова, и я едва сдерживаюсь.
— Я выберу себе жену сам! Поверь, твоя помощь мне не понадобится! — шиплю зло.
Замечаю, что нам навстречу торопится мой отец. Безупречный костюм, белоснежная улыбка…мой папа — пример того, что морщины и седина делают мужчину ещё привлекательнее. Не знаю, в кого пошёл Степан. Точно не в маму и папу.
— Сын, здравствуй. — Он протягивает мне руку, и я пожимаю ее в ответ. — Ты почему вчера съехал? Неужели в нашем огромном доме для тебя не хватило бы места?
Я смотрю на него с горечью. А ведь я ему верил!
— Пап, зачем вы так со мной поступили? — цежу сквозь зубы. — Зачем фотографии подделали и выдали за правду? Вы же мне жизнь сломали.
Он приобнимает меня за плечи и отводит в сторону.
— Что значит «сломали»? Мы просто помогли тебе избавиться от ненужной связи.
— Кто вам сказал, что отношения с Асей были мне не нужны?
— Лев, послушай. Мама очень переживала, что ты превратишься в своего старшего брата, если дать тебе волю в личной жизни. Ну взгляни на Степу! Он же ни к чему не стремится. Нет в нем той жилки, что есть в тебе и во мне. А девушка — провинциалка, у нее даже родных нет. Вот мы и решили на семейном совете, что будет лучше, если ты ее бросишь.
— И кто же руководил семейным советом? — усмехаюсь зло. — Дай угадаю: мама и Степа?
— Мама волновалась, а Степа подбросил идею с фотошопом. Тем более что частный детектив в нашей конторе тогда хорошо набил руку на этом деле.
— Спасибо, семья! — произношу с усмешкой. — Хотя вряд ли вас можно так назвать после вашего поступка. Может, Степе надо заняться своей жизнью, а не ломать мою? Например, записаться в спортзал и прекратить трахать секретаршу у жены за спиной?
— Лев…
— Все, пап, разговор окончен! В моей жизни есть только Ася, она и есть мой выбор. Если вы против, наши пути расходятся.
Я покидаю террасу. Столик, за которым со мной пытался беседовать Хвостов, пуст.
Уже на выходе я притормаживаю — больше от изумления, потому что в одной из ВИП-кабинок мелькает платье моей матушки и фигура Хвостова.
Устремляюсь туда, даже сам не знаю, зачем.
Приоткрываю дверь и замираю.
Властные ручищи Хвостова сжимают хрупкую фигуру моей мамы.
Его губы гуляют по ее шее, слишком откровенно и пошло для дружеского жеста.
— Толя, не здесь… — сбивчиво произносит она. — Давай чуточку позже, когда Борис уедет к своей настырной матери?
— Жду не дождусь его отъезда! — раздается ответный сладострастный рык Хвостова.