Я изумленно посматриваю на нее: откуда у нее блеск для губ из новой коллекции? А за шевелюру обидно: никакая она у меня не персиковая, а цвета пережженной карамели!
Под шумок Глафира укладывает в спортивную сумку самые необходимые для ночевки вещи. Платье и босоножки тоже кладет в красивый пакет из магазина.
— Все, давай. Вперед! — И выталкивает меня с сумкой из комнаты.
В коридоре уже топчется весьма привлекательный здоровенный следователь и его опера. Соседки просто в диком восторге от происходящего! Их можно понять: не каждый день на твоей улице переворачивается грузовик с красивыми мужиками.
— Майор Кушаков, — строго представляется следователь. — Вы Ася? У меня есть к вам пара вопросов.
— Ну зачем вы вызвали следователя?! — вспыхиваю я и с укором смотрю на прокурора.
Ключников приобнимает меня за плечи.
— Слушай сюда, Киреева: возражения не принимаются. Все, точка! Я обрисовал следователю ситуацию, завтра утром мы поднимем из архива дело, из-за которого у тебя в деле стоит пометка о травме, и начнем новое расследование, — безапелляционно произносит он.
Я растерянно посматриваю на него. Да, тот, кто назначил нам нового прокурора, погорячился. Почти полночь, а он не знает, что такое покой. Готов работать и работать хоть до утра. Где у него кнопка, чтобы выключить его чрезмерно активную деятельность?
Следователь Кушаков внимательно слушает мою историю прямо на кухне, усевшись напротив меня за шатким потертым столом, что-то помечает в своем блокноте и заполняет протокол. Деятельный мужчина, под стать прокурору. От того, что вокруг меня серьёзные люди, которые получили звание и погоны не просто так, моя неловкость усиливается. Ну, правда, написал кто-то фразу, повеселился, а у меня сработала паническая атака. Тут не следователя надо было вызывать, а психолога.
Но за моей спиной, скрестив руки на груди, стоит Ключников, и я понимаю, что от него не сбежать. Стойкий аромат его туалетной воды приятно кружит голову, и это единственное положительное ощущение из всей нарисовавшейся картины абсурда.
Следователь Кушаков безжалостно задает мне вопросы.
Меня потряхивает. Нет, меньше всего на свете этой ночью я хочу окунуться в бездну, которой старательно избегаю уже три года.
— В тот день я просто вышла из торгового центра. Шла мимо стоянки машин, когда на меня внезапно напали сзади. Лицо закрыли салфеткой с едким запахом, и я потеряла сознание. Очнулась в подвале, в кромешной темноте. Я была не одна, со мной там находилась ещё одна девушка. Ее убили. Фраза: «Ты — следующая» обожгла мой слух, а потом все снова померкло. Я плохо помню, что было дальше, простите… Был какой-то взрыв и обрушение. Я сто раз рассказывала эту историю предыдущему следователю, и мне меньше всего на свете хочется вспоминать те часы, которые я провела в подвале.
Всхлипываю. Плечи сотрясаются от рыданий. Мне плохо, очень плохо!
Чувствую, как кто-то сзади ободряюще обнимает меня за плечи. Интуитивно угадываю, что это прокурор.
Следователь ещё раз осматривает надпись на зеркале. Хмурится.
— Дело в том, Ася, что вторую девушку так и не нашли. Но завтра мы достанем дело из архива и дадим ему новый ход, — обещает он. Смотрит внимательно на Ключникова, отзывает его в сторону и что-то тихо говорит.
Растираю слёзы по лицу, послушно пью принесенный сердобольной Люсей корвалол.
Ключников озабочен. Он возвращается ко мне и мягко накрывает мою руку своей.
— Ася, в связи с новыми обстоятельствами здесь оставаться опасно. Ты едешь со мной.
Я с ужасом смотрю на него.
— У меня отпуск! Я хотела поваляться на диване и почитать детективы, — никак не могу успокоиться. — Ночевка в другом месте не входит в мои планы.
Глафира хмурится и исчезает темном коридоре.
Спустя несколько мгновений она появляется на кухне со стопкой моих новеньких книг.
— Вот, держите. — Она вручает Ключникову книги. — Негоже Асе здесь одной оставаться. Лето в нашем общежитии — время тишины, а вы точно сможете о ней позаботиться. — И смотрит на него так проникновенно, что даже у меня мурашки бегут по коже от ее посыла.
— Смогу, не сомневайтесь. — Ключников пронизывает меня прямым, как выстрел в упор, взглядом, и я понимаю, что от него не отвертеться.
Поднимаюсь из-за стола. Театр абсурда окончательно вышел из-под контроля, и я не знаю, как вернуть все обратно.
Мы выходим из общежития. Ключников укладывает сумку с моими вещами и книги в багажник, а я нерешительно мнусь рядом с его «Маздой».
Захлопнув багажник, Ключников на миг останавливается передо мной и берёт меня за руку.