Это, конечно, так глупо, я же пытаюсь оставить этого мужчину в прошлом, но почему-то меня ранят его связи с другими женщинами, ранят до крови.
— С тех пор, как тебе исполнилось восемнадцать лет, Кейтлин, — тихо произнёс герцог. — В моей жизни есть только одна женщина — это ты. Других у меня нет и не будет. И я тебя хочу, как голодный зверь. Только тебя. Всё время. Я на взводе. Всё время, — последние слова он проговорил по слогам. — Внутри меня давно бы уже рвануло, но твоя магия как будто сделала меня более терпеливым, что ли.
Я взглянула исподлобья на герцога. Он пялился на меня из темноты экипажа, лишь блики уличных огней освещали его застывшее мрачное лицо.
— А меня ваша магия сделала вспыхивающей по любому поводу! — проговорила я.
— Правда? — усмехнулся он. — Я взял с собой кольцо, — герцог вынул драгоценность из кармана. — В любой момент я готов закончить ритуал обмена. Если хочешь.
Он протянул кольцо мне.
67
Моё дыхание прервалось. Сердце забилось, словно пойманная птица в клетке. Пить захотелось. Жарко стало.
— Прямо здесь? Сейчас? — растерялась я.
— Как захочешь, Кейт, — сверкнул глазами герцог.
Мужчина застыл, как статуя. Дышал очень медленно, но шумно.
Я взяла кольцо, надела на палец и потянулась к губам мужа. Не терпелось. Говорю же — никакого терпения, вспыхиваю мгновенно!
Ван Дрейк встретил меня мягко, тягуче, плавно поцеловал, касаясь лишь губами. До невозможности нежно. Его тёплые ладони накрыли мои плечи. Наши языки осторожно встретились, переплелись, бережно лаская друг друга. Снова воздух вокруг заколыхало. Перед глазами всё поплыло, и лишь в висках стучал бешеный ритм сердца.
Герцог провёл жарко по спине, обжигая прикосновением сквозь ткань платья, и я вся затрепетала. Его поцелуй стал напористей, твёрже. Я плавилась в руках мужчины, как свеча, а внизу живота наливалась сладко-болезненная тяжесть, которую не терпелось выплеснуть.
— Укуси меня, — хрипло прошептал мне в губы герцог.
Меня охватила дрожь, я замерла в нерешительности.
— Не могу… Не могу сделать тебе больно. Я уже ударила тебя вчера, и едва это пережила.
Герцог плотно сжал свои губы, на секунду отстранившись, а потом снова поцеловал. Я почувствовала на языке слабый солоноватый привкус. Он сам надкусил себе кончик языка — я почувствовала ранку и попыталась зализать её, испытывая вину, очень старалась, проникая глубже языком.
Сильный магический поток хлынул по каналам. Обмен начался. Кожу покалывало, нетерпение разрывало до фейерверков перед глазами. Уши заложило от залпов грохочущих салютов, раздававшихся в наших головах. Потом всё стихло, магия улеглась, и осталось одно голое желание.
Герцог глухо простонал.
— Больно? — прошептала я, отпрянув.
— Нет, милая… — голос прозвучал низко и хрипло. — Я не железный… Но так мы точно опоздаем к королеве.
Я застыла, переполненная эмоциями: нерешительностью, горячим желанием, волнением перед сильным мужчиной. Меня потряхивало. Герцог взял мои ладони в свои, поцеловал каждую и отстранился. Вот же сильный мужчина!
Я обмякла, прижавшись к спинке сиденья.
— Сладкая моя, любимая девочка, — прошептал герцог, поглаживая родовое кольцо на моём пальчике. Он так и продолжал держать мои руки в своих. — Вот мы и обменялись обратно магиями, чувствуешь, Кейтлин?
Я прислушалась к ощущениям внутри себя и почувствовала, как внутреннее пламя стихло, пальцы больше не кололо огнём, появилась приятная наполненность жизнью и энергией.
— Я чувствую, — улыбнулась я.
— Теперь нужно заставить фамильяров открыть магические каналы, и тогда будет полный порядок.
— Почему заставить? Попросить! У тебя очень милый Дракон, кстати, он очень сильно просился к тебе, теперь будет очень счастлив, — я улыбнулась, радуясь за Дракошу.
— У тебя тоже очень милый Ёж и не только, — усмехнулся герцог.