— Утром я послал судье прошение признать развод недействительным, Кейтлин.
62
— Что? На каком основании?! — удивилась я.
— Основание простое: я хочу свою жену. И я ошибся. Я очень прошу дать мне второй шанс, Кейтлин, — ответил герцог.
— Мало ли, что вы ошиблись, лорд! — проворчала я, как можно тише. Вокруг было слишком много людей. — Вы уже сделали дело!
— Понимаю, нужно время. Я должен доказать, что не поступлю больше так, как я поступил. Держи.
Ван Дрейк передал мне бокал вина под номером семь, и сам сделал глоток из своего бокала, тоже под номером семь.
— М-м, неплохое вино, — проговорил герцог.
— Ой, кислятина какая, — отозвалась я, делая глоток. — Мне срочно нужно это заесть!
— Держи закуску, — герцог сделал мне маленький бутербродик, положив на румяный хлеб тонкий кусочек ветчины и ломтик огурчика.
— Благодарю. — Я принялась жевать, а герцог забрал мой бокал и подал другой. — А это сладкое, оцени. Вроде бы ничего, — протянул мне новый бокал и сам тоже себе сменил.
— Да, а это прекрасно. Терпкое, сладкое, рот теплом наливается и никаких неприятных ноток.
Герцог отставил свой бокал и потянулся посмотреть номер, указанный у вина.
— И ветчина отличная. И хлеб, — похвалила я. — Я голодна, наверное.
— Тогда будешь сейчас попробуешь закуски и выберешь, что больше понравится, мне как раз нужны новые контракты, — герцог взял тарелочку и стал собирать на неё разные бутерброды.
— Уж не хотите ли вы мне угодить? Это ведь только мои вкусы, от ваших они могут кардинально отличаться. Сейчас наберете контрактов, а жить я с вами не буду!
Герцог прищурился, поглядев на меня, продолжая накладывать еду на тарелку.
— Я говорю о контрактах для выпускных банкетов в детских приютах, которые курирую. Самому сейчас кусок в горло не лезет. А раз ты голодна, то сумеешь попробовать многое. Твоему вкусу я доверяю.
— Спасибо за доверие. Разумеется, в таком деле я не могу отказать. Но с чего вам доверять моему вкусу, ведь мы с вами чуть ли ни первый раз стоим и нормально разговариваем? Вы меня не знаете. Кстати, я вполне сама могу справиться с тарелкой, — я взяла новую тарелку и стала накладывать себе аппетитную еду.
Подхватила колбаску, но она случайно сорвалась с вилки и угодила прямо на сапог герцогу.
— Ой, простите.
— Ничего страшного, — ван Дрейк передал мне в руки свою тарелку и, взяв салфетку, осторожно присел.
Его голова оказалась напротив моего живота, очень близко. Я заволновалась. Герцога на коленях перед собой никак не представляла, и не знала насколько волнующе это может выглядеть.
Он убрал колбаску с сапога, но что-то застрял там, внизу, не торопясь подниматься. И я от этого волновалась только сильнее. К щекам прилила кровь.
— Всё нормально?
— Угу, — промычал он.
Выпрямлялся медленно. Брови нахмурены, лицо немного бледное.
— Рана? — догадалась я. — Вы так и не ответили, были ли у лекаря. Если хотите хоть каких-то шагов навстречу, то вы должны отвечать на мои вопросы. И отвечать со всей честностью.
Я очень заволновалась. Говорю про шаги навстречу — совсем больная! Но я так переживала за него!
Герцог выпрямился, потрогал свой бок и поглядел на ладонь, будто проверяя, не идёт ли кровь.