Ван Дрейк подвёл меня к самым тёмным мечтаниям, лаская и зацеловывая лицо, шею, плечи. Я захмелела без всякого вина и поплыла, готовая отдаться тому, кого давно уже любила.
Может, и правда поехать с ним? Ночь ради удовольствия, а потом — за дела?
Я почти согласилась…
Чуть отодвинувшись, герцог взял меня за запястья, крепко вдавил руки в сиденье и навис сверху. Отблески фонарей с улицы падали на его лицо, ставшее вдруг строгим и мрачным.
— Я надеюсь, ты не попытаешься снова меня убить, Кейтлин, — сказал он хрипло.
54
Сердце уколола боль.
Отравленная, словно ядом, кровь хлынула по венам, отрезвляя, смывая наваждение, которое я по глупости себе позволила.
— Что?… — я помотала головой, — вы думаете, я была причастна к заговору против вас? Вы правда так думаете?!
Душа взорвалась огнём.
Догадки оказались верны: всё же в брачную ночь произошёл заговор. Но, я думала, ван Дрейк наконец понял, что я не виновата, и ласкает меня теперь, потому что раскаивается за нанесённую обиду. И я даже была готова его простить! Господи, я была готова его простить! Но, оказывается, он продолжает думать, что я его предала!
— Кейтлин! Ты не причастна…? — голос ван Дрейка сорвался.
Вид у герцога был ошарашенный. Лицо осунулось, а глаза превратились в два чернеющих омута, в глубине которых разгоралась палящая ярость. Вот у него сейчас, наверное, всё представление о мире рухнуло!
Так же, как у меня в день суда.
— Как вы могли подумать, что я хотела вас убить?! Я любила вас! Я мечтала, чтобы вы стали моим мужем!
Ван Дрейк приподнялся надо мной, освободив руки, и я заколотила герцога по плечам, но он никак не реагировал на мои удары.
— Проклятье! А что я должен был подумать, Кейтлин, когда нашёл на тебе защитное заклинание ауры и бокал вина с ядом, приготовленный для меня?! — зарычал он.
Герцог был в ярости. Казалось, карета разлетится на осколки от его гнева.
— Меня опоили и лишили воли, чтобы наложить заклинание ауры. Это сделала моя кузина. Вы должны были доверять мне! Верить своей жене! Поговорить со мной должны были!
Злость клокотала внутри. Обида плескалась через край. Герцог заставил меня пережить унижение — такое леди не прощают. Никогда!
— Я был наполовину мертвецом! Полутрупом, ясно? Не до разговоров было, — прорычал он.
— Однако, вам это не помешало принять решение о разводе и унизить меня… Выпустите меня немедленно, ваша светлость! — прошипела я. — Вы со мной развелись, забыли?!
— Кейтлин, нет! Не так всё было. Дорогая, я только ради тебя отказался от возбуждения дела и мести, я не посадил Ферригана за решётку, хотя мог бы! Я не хотел, чтобы тебя коснулись эти разборки и предпочёл… расстаться и забыть. Смотри на меня, Кейтлин! — герцог развернул к себе моё лицо. — Мне это было нелегко, девочка моя! Я выбрал тебя много лет назад, ждал тебя двенадцать лет, Кейтлин. Свадьба должна была стать исполнением моей мечты, а вместо этого случился ад, расколовший мою жизнь. Я перестал верить, потерял всякую надежду, я пустил на самотёк многие дела в стране, пока лежал при смерти. Я пережил страшные дни, но когда увидел тебя в клубе, понял, что всё равно хочу тебя видеть своей, не могу без тебя существовать, — проскрежетал герцог, придавливая меня всем весом к сиденью и снова целуя в шею.
Выпускать явно не собирался.
— Но… вы выкинули меня на улицу, забрали даже приданое! Так не поступают с теми, кого любят. Слезьте с меня немедленно! — я заёрзала, запинала его, но герцог только стиснул меня в железных оковах крепче, словно боясь отпустить снова.
Всё тело от макушки до кончиков пальцев пульсировало острой болью, словно одна большая кровоточащая рана. Часть меня хотела обнять своего мужчину, прижаться к нему в ответ, ведь я любила его безумно и невыносимо скучала, а другая моя часть, преданная мужем, больше не решалась ему довериться.
— Про приданое я просто не подумал, прости меня, Кейтлин, — сказал глухо герцог. — Я идиот. Полагал, по документам оно тебе обратно должно перейти, но при заключении брака размер угодий классифицировали, как безвозвратный — это я потом узнал, уже после суда, когда ты уже выкупила усадьбу.
— Я чудом сделала это и больше не хочу, чтобы кто-то снова разрушил мою жизнь! — выпалила я, а у самой сердце обливалось кровь. — Отпустите меня, лорд! Мне нужно домой.
— Вильям, Кейтлин. Давай на ты, мы не чужие! И нет, не отпущу, — горячее дыхание обожгло нежную кожу. — Теперь точно не отпущу. Девочка моя любимая. Какая ты красивая, — шептал бывший муж, гладя меня по волосам и покрывая лицо поцелуями. — Теперь я отомщу за нас, но сперва попытаюсь искупить свою вину за то, что отверг тебя, — мужчина вновь нашёл мои губы, хоть я и пыталась отвернуться, и поцеловал по-хозяйски. — Я сделаю тебя своей, полноправной герцогиней, исполню любое твоё желание. Я не могу больше ждать, Кейтлин, р-р-р! Я так сильно тебя желаю прямо сейчас!
Откинув подол моего платья, бывший муж обхватил горячей ладонью моё бедро, проведя по обнажённой коже вверх, коснулся влажных складочек самого нежного места — и меня подёрнуло от сладкой дрожи, разбегающейся по телу. Дыхание остановилось. Метка на плече обожгла кожу. Какое-то безумие. Против воли, тело начало распаляться. Я как будто ошалела и очень сильно захотела мужа, как какая-то кошка в брачный период. Всё отдала бы, чтобы он прямо сейчас наполнил меня собой, чтобы взял прямо на сиденье. Брал долго, нежно, страстно.