— То есть ты совсем не веришь в своих родителей. Ну пойдём, Тори, посмотрим на бывших зеков.
Он подходит к двери подъезда, вытаскивает ключи из кармана и открывает магнитным ключом дверь. Я с открытым ртом шла следом за парнем. А в голове крутилась мысль: откуда у него ключи. Неужели дядя тогда забрал мой комплект? Потому что точно уезжала без них.
Мне всё больше начинает казаться, что за моей спиной происходило что-то глобальное и очень значимое. Но меня поставить в известность никто не захотел.
Игнорируем лифт, Остап вообще любитель ходить пешком, и поднимаемся на нужный этаж. Я осматриваю подъезд, видео что недавно здесь был ремонт. Теперь вместо тёмно-зелëнных стен, с облупившейся в некоторых местах краской, он выкрашен в светло-жёлтый. Повесили новые почтовые ящики и доску объявлений. Да здесь теперь и пахнет по-другому. На место прежней затхлости пришёл запах свежести.
Остап безошибочно тормозит возле нужной двери, но ключ не вставляет в замок. Он звонит в звонок, раздаётся приятная музыка, за дверью слышатся шаги. Я задерживаю дыхание и закусываю губы, хочу развернуться и бежать отсюда куда глаза глядят. Но братец крепко держит меня за руку, не давая мне осуществить свой план. Глаза опускаю в пол и смотрю на носки своих туфель. Слышу звук открывающейся двери.
— Остап? — слышу удивлëнный возглас мамы.
Не успеваю толком зацепиться за мысль, что моя мама знает Остапа, как в следующую секунду слышу:
— Виктория? Боже, это правда ты?
Брат заталкивает меня внутрь и закрывает за нами дверь.
— Здравствуй, Елизавета, — здоровается он с моей мамой.
Я вообще не понимаю что происходит. Откуда мама знает Остапа, а он её? Почему он так обращается к ней? Мыслей в голове миллион и нет никаких ответов. Старательно прятала взгляд, лишь бы не смотреть на ту, кто была мне матерью. Но стоять так дольше верх неприличия, поэтому поднимаю глаза и замираю.
Маму я помню замученной жизнью, с тусклыми волосами и потерявшими свой блеск глазами. Она выглядела как женщина, которая забила на себя и в свои почти сорок выглядела на все пятьдесят. Она была нездорово худой с серым цветом лица.
Сейчас передо мной стояла ухоженная, красивая, а главное цветущая женщина. Шоколадные волосы красиво обрамляли лицо, на щеках красовался очаровательный румянец, а её глаза сверкали как драгоценные камни.
Мама приложив свои ладони к сердцу смотрела на меня во все глаза.
— Какая ты стала красавица, — шёпотом проговорила моя мама.
Видно было что женщина хочет меня обнять, но я словно превратилась в статую. Не могла пошевелиться.
— Вика, воспитанные девочки здороваются, — шепчет мне на ухо Остап. — А ещё можно обнять маму. Кто-то должен сделать первый шаг.
— Здравствуй, мама — еле слышно произношу и тут она срывается и крепко обнимает меня.
Мама утыкается носом мне в шею и чувствую как её слезы стекают на мою кожу. Она так крепко меня сжимает, словно боиться что я испарюсь. Тело женщины сотрясала дрожь. Меня хватило ненадолго, через пару каких-то минут я и сама ревела.
— Ну поревели, пора и честь знать. Устроили потом. Сейчас соседи снизу прибегут жаловаться что вы их затопили, — прозвучал голос Остапа где-то у нас за спиной.
Мама отстранилась от меня, убрала руки с моих плеч. Обхватила ладонями моё лицо, большими пальцами стирая мои слëзы.
— Ну хватит плакать. Тебе идут только улыбки. Пойдём на кухню.
Остап не дожидаясь приглашения уже ушёл на кухню. Я разулась и прошла следом, а мама вошла последней. Только сейчас обратила внимание, что и квартира родителей стала выглядеть по-другому. Здесь тоже был сделан ремонт. Стильно, модно и очень светло.
Мама светилась на кухне готовя для нас чай. Поставила перед нами на столе вазочки с конфетами, печеньями и ещё какими-то сладостями. Как только чайник закипел, разлила по кружкам кипяток и передала их нам. Сама села рядом со мной и погладила рукой мою щеку. В её глазах стояли слëзы, готовые вот-вот сорваться.
— Девочка моя, как же мне стыдно перед тобой, — тихо заговорила моя мама. — Целых шесть лет я была тебе никудышной матерью. Упивалась своей болью, совершенно забыв что тебе нужна любовь и забота.
Я ждала этих слов, но была уверена что они не смогут меня растрогать. Что теперь дверь в моём сердце для родителей закрыта. Но как оказалось это не так. Стоило увидеть свою прежнюю маму и сердце начало сбоить. А от её слëз, оно и вовсе замерло. Нет, я не смогла о них забыть.
— Я знаю, что нас с твоим отцом невозможно простить. Мы упустили слишком много времени. Слишком много важных событий в твоей жизни. Но может быть ты, хотя дашь нам шанс, маленький, но шанс на общение с тобой?
Миллионы раз прокручивала в голове этот разговор. Как я заявляю что они для меня умерли и гордо ухожу в закат. Но на деле, как оказалось, не могу быть такой жестокой с ними. Даже не смотря на то, что шесть лет жила без них. Но отвечать не тороплюсь, перевожу тему разговора.
— Почему за эти три года вы ни разу мне не позвонили? Было неинтересно где я и что со мной? — с укором произнесла я.
— Мы не могли.