Я, конечно, могла бы на это заметить, что для того, чтобы проявить участие и сочувствие, совершенно не обязательно погружаться в вопрос так глубоко. Но прикусила язык. В свою очередь Гараев мог заподозрить, что я не такая дурочка, какой всё это время прикидывалась. И уж тогда бы он перестал вести себя так беспечно.
Чем глупее я ему казалось, тем для меня лучше и безопаснее.
В итоге наше совместное распитие кофе завершилось скорее на минорной ноте — для Гараева, во всяком случае. Он так ничего путного от меня и не добился. А вот я кое-какую информацию собрала. И её хватало, чтобы понять: хотя бы тут чёртова Лопатина не врала — он искал бумаги, которые она с собой утащила.
А вот эти шпионски страсти — уже не моего ума дело. Тут попахивало слишком серьёзными разборками в случае чего. От такого я постараюсь держаться как можно дальше.
Мы расстались с условием, что он мне позвонит, и мы, возможно, снова увидимся.
Он так считал. А я не спешила его переубеждать.
— Эх, Гараев, — шепнула я, и из моего рта вырвалось облачко пара.
На улице начинало ощутимо подмерзать, а я какое-то время смотрела вслед ничего не подозревавшему Человеку-соседу, шагавшему к своему авто.
— А ведь у тебя, возможно, был шанс…
И выдохнув эти уже не имевшие никакого смыла слова, я пошагал прочь, к остановке.
Хорошо, что он не стал настаивать на том, чтобы меня подвезти. Я соврала, что у меня есть ещё кое-какие дела в городе, и я предпочитала разобраться с ними сама.
Спустя полчаса я вошла в вестибюль, кивнула консьержу и уже направилась к лифтам, когда от дверей меня окликнули.
Я обернулась и тут же нахмурилась.
— Господи, Королёв, откуда ты выпрыгнул? Я не видел тебя во дворе.
— Я умею оставаться невидимым, когда мне это действительно нужно, — проворчал он и, поравнявшись со мной, кивнул в сторону кнопки. — Жми.
— Слушай, я собиралась добраться домой, позвонить и отчитаться.
— Не придётся, — оборвал он. — Теперь отчитаешься лично.
Глава 57
В квартиру мы поднялись в гробовом молчании, но исключительно потому что, вероятно, ни один из нас не собирался собачиться посреди подъезда и просто копил все свои претензии до того момента, как мы останемся наедине.
И вот, стоило нам оказаться в залитой светом прихожей, как я ринулась в атаку, перехватив инициативу на кураже от только что блестяще, как мне казалось, завершённой миссии по раскручиванию ничего не заподозрившего Гараева на ценную информацию.
— Ничего не меняется, Королёв. С тобой никогда и ничего не меняется!
Я стащила с себя полусапожки и отступила на пару шагов от порога, чтобы оказаться подальше от него.
Тепло его пальцев на моём локте до сих пор чувствовалось даже через свитер. Думаю, такую гиперчувствительность я обрела исключительно благодаря нервам, которых я сегодня сожгла предостаточно.
— Поясни, пожалуйста, что это значит, — хмуро потребовал Королёв, хотя было видно, что ему самому не терпится высказать мне свои претензии.
— Ты продолжаешь качать права! Продолжаешь вести себя так, словно ты строгий начальник, а я твоя подчинённая. Да не просто подчинённая, а провинившаяся подчинённая.
— А так и есть!
Я уже настолько привыкла к тому, что супруг отказывался от конфронтации и старался во всём мне ступать, что его последняя фраза немного сбила с меня желание переть, как паровоз, только вперёд.
— То есть?
— Ты обвиняешь меня в авторитарности, а сама благополучно продолжаешь всё делать на свой нос! — громыхнул Королёв. — Ты отправилась на встречу с этим Гараевым, даже не удосужившись поставить в известность меня! Мы о чём с тобой договаривались?
— О том, что я попытаюсь что-нибудь вызнать и передать тебе информацию! — я упёрла руки в бока, как будто это как-то помогло бы мне укрепить свои позиции.