Калинин нахмурился и досадливо мотнул головой, словно заподозрил меня в том, что я собираюсь его запутать.
— Маш, я к тому что это… это же не твой благоверный примчался?
— Да с чего бы? — фыркнула я, отметая даже малейшую вероятность такого поворота событий. — Влад совершенно не в курсе того, где я сейчас нахожусь. Мы с ним давно условились — никаких трекеров, никакой слежки. Поэтому никаких зацепок я ему не оставила. Да он даже если решится меня разыскать, что маловероятно, по подругам моим будет искать.
Калинин, вроде как успокоенный моим уверенным тоном, поплёлся в прихожую. Закусив нервно губу, я взглянула на телефон.
Да ну нет, отведённый мне на возвращение час десять минут как миновал, а Королёв любил и уважал пунктуальность. Поэтому…
— А-а-ах!
Я так сильно вздрогнула от неожиданности, что телефон выскользнул из моей руки и со стуком ударился о столешницу.
— Что за…
Я подскочила со стула и помчалась в прихожую. А на пороге затормозила с такой внезапностью, будто на невидимую стену налетела с размаху.
Калинин, обхватив руками лицо, корчился на полу прихожей. Над ним возвышался взбешённый Влад Королёв.
Его озверевший взгляд вцепился в меня, и широченные плечи распрямились.
— Калинин? — процедил он. — Серьёзно?..
— Ты что творишь?! — заорала я, отмерзая и бросаясь к стонавшему на полу Роману.
— Не ори. Я едва до его моськи дотронулся, — раздражённо бросил муж откуда-то сверху. — Собирайся. Едем домой.
С силой, которую мне придал всплеснувшийся в кровь адреналин, я отодрала руки Калинина от его лица, чтобы лично оценить размеры ущерба.
— Ну вот видишь, — пробасил Влад. — Даже кровь не пошла. Хватит квохтать над ним, господи-боже!
— Ром, ты как? Господи, Ром, прости меня, ради бога…
— Н-нормально, — прогундосил Калинин. — Я ж только спросил, какого чёрта он припёрся…
Я метнула свирепый взгляд на мужа, который наблюдал за нами с нескрываемым раздражением.
— Ты совсем рехнулся? У тебя окончательно крыша поехала? Что ты творишь. Королёв?!
— Ты уже задавала этот вопрос, — бросил он, и сейчас на его лице нельзя было прочитать ничего, кроме нетерпения.
— И ты ни черта не ответил!
— Твой давний друг пытался препятствовать…
— …чему? — перебила я его объяснение. — Ты что, представитель закона, имеющий право врываться в чужие дома и творить бог знает что?!
— Когда-то мы этот вопрос с той обсуждали, но ты, видимо, решила это забыть, — безо всякого смущения напомнил супруг. — Я запретил вам общаться. Уверен, у Калинина твоего память работает лучше, и он знает причины такого запрета.
Роман промямлил что-то нечленораздельное, и я сжала его плечо, молча призывая не напрягаться.
— Это было сто лет назад!
— Значения не имеет, — отрубил Королёв. — Собирайся, ты и так тут задержалась.
— Я никуда с тобой не пойду. Ты не в адеквате. Устраивать подобное после своих же собственных признаний… это тянет на дурку. Это дурка и есть!
— Диагнозы будешь ставить, когда мне свой диплом психиатра покажешь, — Королёв невозмутимо указал подбородком на чемодан, выглядывавший в прихожую из-за угла гостиной. — Это твой?