— Я пока придержал тех, кто хотел высказать тебе свои соболезнования, Виктор, — пояснил Патриарх. — Ты явно искал уединения, я уважаю твое желание. И они тоже.
В этом мире в принципе не принято показывать свои эмоции на людях, равно как и лезть в чужую жизнь. На том же приеме у Оливии я не услышал ни слова соболезнования, аристократы умеют быть тактичными. Сам я на эту тему не заговорил, значит, затрагивать ее не стоит.
К тому же, меня даже Тахир с трудом нашел, мой новый адрес в клане мало кто знает.
Однако кто-то все равно должен был поинтересоваться, как там выживший мальчишка. У членов рода Дамар не могло не быть родичей с другими фамилиями. И большая часть из них наверняка состоит в клане.
Сейчас стало понятно, что люди, скорее всего, ждут похорон. Именно там и сочувствие, и осторожные расспросы о моем состоянии и дальнейших планах на жизнь будут уместны.
— Таких людей было немного, сам понимаешь, но они были, — продолжил Патриарх. — Ты имеешь право вообще никого не уведомлять. В этом случае на похоронах будешь только ты один. Даже я не приду, если не захочешь. Но не советую. Дай людям возможность проститься со своими родственниками, друзьями и клановцами.
— Хорошо, рассылайте уведомления, — ровно ответил я.
— Благодарю, — склонил голову распорядитель. — И последний вопрос. Прощальный пир организовывать?
Хотелось сразу отказаться, но это может быть воспринято как неуважение к погибшим.
— Могу я там не присутствовать? — ровно поинтересовался я.
— Конечно, можете, господин Дамар, — сочувствующе кивнул распорядитель.
— Тогда пусть те, кто хочет, проводит моих родичей за грань согласно всем традициям, — произнес я.
— Благодарю, господин Дамар, — вновь склонил голову распорядитель. — Похороны пройдут через три дня, в полдень, на клановом кладбище. Вам не обязательно приезжать заранее, раньше полудня ни один гость не пересечет черту кладбища.
— Благодарю, — кивнул я.
— У меня все, не смею вас больше задерживать.
Распорядитель встал с кресла, слегка поклонился нам с Патриархом и с удивительной проворностью выскользнул за зверь.
— Здесь мы закончили, — сказал Патриарх. — Поехали к имперцам.
Он встал и двинулся к выходу из кабинета. Я последовал за ним.
На площадке перед особняком Патриарха нас уже ждал клановый кортеж. Два дорогих седана черного цвета окружали огромный черный внедорожник. У всех трех машин на номерных знаках был герб клана, а у внедорожника — еще и маленький флажок с тем же гербом на капоте. Пафосно.
Слуга распахнул дверь внедорожника перед Патриархом, а я притормозил. Не факт, что меня пригласят внутрь этого монстра.
— Виктор, залезай, поехали! — донесся до меня голос Патриарха изнутри машины.
Я нырнул внутрь, за моей спиной мягко хлопнула дверца, и машины тронулись.
А уютно тут. Вопреки внешности, внедорожник оказался очень комфортным внутри. Большие мягкие кресла на четверых были развернуты друг к другу, а между ними находился небольшой столик. Под столиком уместился походный бар с прозрачной дверцей.
Заметив, куда я смотрю, Патриарх слегка улыбнулся.
— Угощайся, — произнес он.
— Благодарю.
Я достал поллитровый пакет сока и с удовольствием его вскрыл. Как-то я не рассчитывал на то, что в резиденции Патриарха мне даже воды не предложат.
Патриарх не горел желанием со мной общаться, я — тем более. Так что всю дорогу я провел, глядя в окно и попивая свой сок.
Имперская канцелярия располагалась на Имперской Площади. Это была самая большая площадь в столице, диаметром около километра, если память мальчишки не врет. Здесь находились только здания различных государственных служб, все строгие, монументальные, с украшенными скульптурами и флагами фасадами.
Кстати, экзамен на ранг мне тоже предстояло сдавать именно здесь, здание ранговой комиссии располагалось через дорогу от имперской канцелярии.