— Ты не с тем человеком воевать собрался, мальчик, — холодно бросил он. — Я тебя уничтожу, как букашку, начни ты мне тут коленца выкидывать. Ты и сейчас испытываешь мое терпение. Ты хоть понимаешь, что можешь не выйти отсюда живым?
— Это вряд ли, — жестко усмехнулся я.
— Неужто подстраховался? — делано удивился Патриарх. — И чем же, позволь узнать?
— Все члены рода Дамар, кроме меня, мертвы уже более суток, — ровно сообщил я. — И за все это время на наш сигнал тревоги не соизволил заглянуть даже штатный клановый патруль.
Старик напрягся.
— Сигнал тревоги? — переспросил он. — А был ли тот сигнал?
— Офицер охраны отправил сигнал тревоги в моем присутствии, как только нападающие начали штурмовать наш особняк. И ответ дежурного по клану я слышал своими ушами.
Патриарх молча сверлил меня взглядом.
— Кристалл памяти с этим воспоминанием уйдет в Службу Имперской Безопасности сразу после моей смерти, — добил его я.
Патриарх медленно откинулся на спинку своего кресла, все так же не сводя с меня пристального взгляда.
Вассальный договор позволял сюзерену очень многое, и лезть в эти отношения не имел права никто. Однако намеренное уничтожение вассального рода или потворство этому не простят даже сюзерену. Мой кристалл памяти — тот редчайший случай, который позволит Службе Имперской Безопасности прижать клан.
Такую угрозу Патриарх проигнорировать не мог.
Разумеется, подобная страховка — одноразовая. Найти и перехватить мое послание можно. Но не прямо сейчас. Как минимум, пара часов у меня есть.
Этого более чем достаточно для разговора.
— Ты обвиняешь клан, — ровно произнес Патриарх.
— Я не обвиняю клан, — так же ровно ответил я. — И я не собираюсь с вами воевать. Я просто хочу свободы. И я готов за нее заплатить.
Взгляд Патриарха стал заинтересованным.
— Вот это уже разговор, — одобрительно кивнул он. — А то пришел тут юнец с лозунгами и угрозами. Тьфу!
Я молча ждал.
— Давай по порядку, — потребовал Патриарх. — Что у вас случилось? Кто напал? Выжившие есть?
А не поздновато ли ты начал задавать эти вопросы, старик?
Я мог понять отсутствие видимого удивления, когда я только сообщил, что весь мой род мертв. Патриарх клана — серьезная политическая фигура, держать лицо он наверняка умеет. В тот момент ему важнее было поставить мальчишку на место, он не мог дать сбить себя с толку неожиданными новостями.
Куда показательнее было то, какую реакцию вызвала моя первая фраза, с которой я начал этот разговор.
Патриарх не поинтересовался, с какой стати несовершеннолетний мальчишка возомнил себя в праве говорить от лица рода. Он принял это как должное и попытался задавить меня авторитетом.
Значит, он знал.
До прихода сюда я допускал, что отсутствие помощи роду Дамар было следствием каких-то внутренних дрязг клана. Сигнал тревоги был дан и принят, этому я был свидетелем, но мало ли почему он не дошел до тех, кто обязан был на него отреагировать? Человеческий фактор никогда нельзя сбрасывать со счетов.
Патриарх мог быть попросту не в курсе. Он — не единственная значимая сила в клане, здесь хватало влиятельных аристократов.
Однако его реакция подтвердила мои худшие опасения. Род Дамар уничтожили, как минимум, с ведома Патриарха клана. А как максимум, по его прямому приказу.
Значит, в клане мне делать нечего.
Свободный род Дамар в моем лице еще имеет какие-то шансы на выживание. Если же я останусь в клане, то, кто бы ни был ответственным за уничтожение моего рода, он быстро доделает свое дело. Меня прикончат при первом же удобном случае.