… Мысленно Ремири продолжал называть гостью лже-Еленой. Мошенница смирилась со своим положением и потихоньку выдавала подельников, но толку от этого было мало. Она не знала имен хрономагов, вовлекших ее в обман, не была в курсе их планов, и, разумеется, никто из них не обсуждал с девушкой дальнейшие шаги. Она могла описать их внешность, что создавало еще больший хаос.
Клаус Бейер подозревал, что девица что-то скрывает. Ученый снял заклинание мгновенной смерти. Это было нелегко.
— Под ним таится что-то еще, — жаловался Клаус. — Скользкое и неуловимое. Вшитое в нервную систему. Никогда такого не видел. Впрочем, слышал о подобном. Эрик Найтли, помните? Бунт два года назад. В юноше сидит проклятие, похожее по структуре на паутину, питающуюся силой вита. Да-да, вы не ослышались. Оно пьет вит и производит антивит.
И все же встречались некоторые крупицы информации, которые Ремири процеживал через мелкое сито своих интересов, словно жемчуг.
— Зачем вам это? — однажды устало спросила его лже-Елена. — Охотитесь за изобретением старика Хиллкроу?
— Ошибаетесь, — равнодушно ответил Уильям. Он не собирался переубеждать недалекую девицу. Он вообще не считал, что она может понять. — Бартоломью был моим другом. Я многим ему обязан и держу слово.
Девица действительно скептически фыркнула. А когда лорд показал ей отремонтированный домик в столице, пожала плечами:
— Мило. Зачем?
— Ваши друзья пытались меня похитить.
— Они мне не друзья. Они меня убьют… здесь. Я бы предпочла ваш подвал… с духом.
— Вы правильно рассуждаете, — одобрительно кивнул Ремири. — Вся затея для этого.
— Для… духа?
— Да. Я посажу здесь своего хранителя, настрою его на свою и вашу кровь. Он убьет всякого, кто попытается причинить вам вред. Но для духа-защитника такого уровня необходим мощный вит постоянного уровня. Я впервые нашел человека, способного создать требуемые условия. Она, кстати, ваша полная тезка. И тоже с Севера.
— На Севере полно Хантов, — пожала плечами девушка. — А Хелена – вариант имени Елена для простолюдинов. Считается, что оно приносит удачу… Вы и впрямь верите, что способны меня защитить? У них есть маги… сильные маги.
— Защитить я вас смогу, особенно если вы дадите официальные показания и для отступников станете неинтересны. Но… скоро начнется откат времени. Ваши шрамы вернутся.
— Я помню, — девушка отвернулась. — Поэтому мне все равно. Я не смогу жить, если снова стану уродиной.
— Согласитесь сотрудничать – я найду хороших лекарей. Прежней не станете, но… Вы ведь понимаете, что хрономагия забирает жизнь?
— Знаю. Это плата.
— За что? За то, чтобы отдать часть жизни в обмен на иллюзию?
— За то, чтобы оставшуюся часть провести… красивой. Не уродом.
— Вы бы все равно помнили, какая вы на самом деле. И однажды это стало бы невыносимым. И ради этого вы бы продолжили якшаться с отступниками? Лгать, воровать… возможно, убивать?
Лже-Елена вздрогнула и обняла себя руками.
— Пожар в доме Хантов был связан с хрономагами? — беспощадно продолжил допытываться Ремири.
— Нет! — затравленно воскликнула девушка. — Они бы не стали…
— Это могло быть попыткой изменить ход времени. Побочным эффектом от применения крупного кристалла. Направление выброса отработанной энергии рассчитать сложно. Возможно, выброс и спалил ваш дом. Попытка не удалась, хрономаги затаились до следующей. И эти же люди затем предложили вам, единственной выжившей, притвориться Еленой Хиллкроу. Вы ведь ее дальняя родственница.
— Этого не может быть, — прошептала Хелена, опускаясь на край дивана. — Это… подлость. Мои родители… Вы ошибаетесь! Он не смог бы!
Лорд Ремири удовлетворенно кивнул:
— Вот мы и дошли до сути. Был какой-то «он». Вы влюбились в хрономага.
— Он… я… он сказал, что я прекрасна. Он полюбил меня с первого взгляда, когда я еще была на больничной койке. Говорил, я стойкая… смелая… Приходил… читал мне книги. Привел сначала лекаря, потом мага, когда рубцы зажили… Я сомневалась… было больно и страшно, — глаза девушки бегали, она судорожно обнимала себя за плечи. — Но он… Шло время. Я поняла, что… я люблю его!
— Он поставил на вас заклинание мгновенной смерти, — безжалостно напомнил лорд. — Стоило вам заговорить – вы бы умерли от спазма сосуда в голове.