– Что-то случилось? Почему ты пришла? – спросил он, но не ожидал, что у нее будет такая бурная негативная реакция на его, казалось бы, безобидный вопрос.
– А что нельзя? Ты что-то скрываешь? – наехала она на него, отчего он растерялся.
– Да нет, просто после развода ты мне ни разу не звонила, а на мои звонки и сообщения не отвечала, вот я и удивился.
– Мне сегодня звонил Алексей, – успокоившись, уже холодным тонам произнесла его бывшая жена.
Льву даже спрашивать не нужно было, что он ей сказал, это было видно по гневному выражению лица Элеоноры.
– Он рассказал тебе про арест его матери? Для чего? И с каких пор вы общаетесь? – нахмурился Лев, задавая ей риторический вопрос.
– Наверное, для того, чтобы вправить тебе мозги, – буркнула в своем репертуаре Эля, а он даже улыбнулся, порой скучая по ее яду.
– Собралась меня отговаривать оплачивать ей адвоката? – флегматично спросил он ее и пригласил присесть на диван. Не стал заострять внимания на том, что на вопрос об общении с Алексеем она промолчала. Знал ведь, что их ничего не связывало.
– Ты считаешь меня настолько жестокой, что думаешь, что я хотела бы, чтобы она сидела в тюрьме? – вздернула бровь Эля.
– Не считаю, ответил, защищаясь Лев.
– Тогда к чему эти вопросы? – гордо вздернула она подбородок.
– Ты ко мне пришла, не я, видимо, ты должна задавать мне вопросы, неспроста же ты появилась на пороге моей квартиры.
Голос его звучал уже чуть грубее. Он слишком устал за весь этот день, чтобы выслушивать необоснованные претензии и гадать, что снова не понравилось Элеоноре. По всей видимости, что-то такое отразилось в его глазах, поскольку она изменилась в лице. Посмурнела, но осталась сидеть на месте.
– Зачем ты привел Галину в свою квартиру? Хочешь снова сойтись со своей бывшей? – наконец задала она вопрос который, ее беспокоил больше всего.
– С чего такие выводы? – вместо отрицательного ответа Лев задал встречный вопрос.
Ни о каком сближении с Галиной речи быть не могло, он уже более тридцати лет любил одну Элеонору, однако ревность, которую она так бурно сейчас проявляла, безумно льстила ему.
– Это твой положительный ответ? Ты клялся мне в любви столько раз, отправлял голосовые сообщения, что хочешь снова меня завоевать и быть вместе, а теперь в лицо нагло заявляешь мне, что собираешься снова жениться на своей Галине? – разозлилась Элеонора и гневно с силой сжала ладошки в кулачки.
Ему было приятно наблюдать за физическим доказательством того, что он был ей небезразличен. Честно говоря, после того, как они развелись, больше всего он боялся, что она стала к нему равнодушной. Он считал, что лучше ненависть, чем равнодушие, ведь ненависть можно превратить в былую любовь. Только правильно поджечь тлеющие угольки и превратить их в пылающий страстный костер.
Конечно, ему хотелось подразнить ее, заставить ревновать еще больше, но понимал, что может переборщить, а сейчас слишком устал, чтобы играть в эти игры, поэтому тяжело вздохнул и покачал головой.
– С чего ты это взяла? Это полная глупость, не собираюсь я сходиться с Галиной, ты же знаешь, что я только тебя люблю и видеть снова своей женой хочу только тебя, Эль.
После его слов бывшая жена успокоилась и стала дышать уже ровнее, даже грудь перестала вздыматься, из глаз пропала агрессия, а вена на лбу перестала так яростно биться.
– Тогда для чего ты поселил ее тут? У нее есть сын Алексей, между прочим, это его обязанность заботиться о своей матери, что вообще с ней случилось, разве она не должна, как преступница, сидеть в тюрьме?
Лев вздохнул, понимая, что Алексей, видимо, не ввел ее в полный курс дела, а лишь выразил беспокойство тем, что Лев вызвался позаботиться о Галине эти несколько дней. Рассказ вышел недолгий. Она и сама частично догадалась о многом, помня о том, как Галина и ее вызвала на дачу, чтобы продемонстрировать чемодан с долларами, которые Элеонора и ее отец когда-то дали Галине. Как только она дослушала его рассказ до конца, то побледнела, чувствуя себя так, словно в этом была и доля ее вины.
– То есть ее выпустили под залог. Но я всё равно не понимаю, для чего ты привел ее в свою квартиру? Как я уже сказала, у нее есть сын, который не против за ней ухаживать сам. Да, я понимаю, почему ты оплатил ей адвоката и психиатра, но разве у тебя здесь сейчас не живет этот ребенок?
Последнее Элеонора произнесла с заминкой, даже не могла произнести фразу “твой ребенок”, только “этот”.
Для нее это была по-прежнему травма. Конечно, она считала, что это ей карма за то, что в свое время она увела мужчину из семьи, где уже был ребенок, и способствовала тому, что он тридцать лет не общался с собственным сыном, но это не отменяет того факта, как ей сейчас было больно.
К сожалению, время не лечило, наоборот, ей только становилось всё хуже и хуже от осознания того, что по-прежнему уже никогда не будет. Она никому не говорила и не показывала, но все эти недели, что жила в доме одна, не могла уснуть ночами, ведь впервые за долгое время засыпала одна в кровати в пустом доме и чувствовала себя такой же одинокой и всеми покинутой. Становилось каждый раз страшно, что больше они с Львом никогда не будут вместе, но и принять его она его как будто бы была не в силах. Однако как только услышала, что в его квартире поселилась Галина, ее бывшая соперница, тут же примчалась, чувствуя, как холодеет кровь и бешено стучит сердце. Окончательно потерять Льва она была не готова, осознала это именно сегодня.
Лев улыбнулся, услышав дрожащий голос Эли. Он почувствовал, что это его шанс снова сойтись с ней.
– Я не знаю, сказал тебе Алексей или нет, но у Гали провалы в памяти, причем пропали именно последние тридцать лет. Она считает, что она молода, мы с ней женаты, и что Леша до сих пор маленький ребенок. Поэтому я и привел ее сюда, чтобы не травмировать. Конечно, надеюсь, что утром она проснется и всё вспомнит, но психиатр не был так в этом уверен. Я показал ее пока знакомому спецу из окружения, но с завтрашнего дня придется показать ее и государственному специалисту. Сама понимаешь, она сейчас под следствием, ее выпустили только под залог.
– Ты уверен, что она не притворяется, чтобы убить двух зайцев разом? И наказания за убийство избежать, и тебя вернуть?