– Не ревнуй, Надюш, ты же знаешь, что меня никто, кроме тебя, в этом плане не интересует.
– Миш.
Надя покраснела, чувствуя себя школьницей, которая только вступила в период пубертата.
В этот момент раздался звонок в дверь. Вернулась Злата Артемовна. Надя напоила ту чаем и на сегодня отпустила, так как решила провести время с Мишей.
– А как же твоя работа, Миш? Тебя не хватятся?
– Хорошо, когда ты сам себе начальник, – подмигнул он, и вопрос отпал сам собой.
Аленка за эти полгода подросла и уже начала ходить, но они всё равно взяли с собой коляску. Машину Миши была не предназначена для перевозки ребенка, так что было решено в парк поехать на Надиной.
– Сегодня же куплю детское автокресло, – сказал он, чувствуя себя дурачком.
Роль отца для него была в новинку, и откровенно говоря, к Алене он пока относился прохладно, но ради Нади готов был постараться. Ей это важно, а расстраивать ее не хотелось.
Он много думал, каким бы был отцом, если бы она родила ему своих детей, но какого-то инстинкта внутри себя не уловил. Ему казалось, что неважно, родила бы она или нет, ее он будет всегда любить больше.
Просто беременность для него была гарантией того, что Надя даст им шанс, поэтому он так вцепился в эту идею с посещением гинеколога вчера.
Даже к своему единокровному брату, которого отец нагулял на стороне, он будто пока ничего не испытывал. Уж слишком сильно сказывалось его раздражение на его мать Жанну, которая трепала ему нервы несколько месяцев, обманывала и частично в своем разводе он винил ее. Это отношение не могло не сказываться на младшем брате, который годился ему в сыновья.
Когда он вчера ездил к отцу, то лишь мельком глянул на него, когда няня уводила того на прогулку, а затем полностью сосредоточился на отце.
– Как тебе отцовство? – спросил Миша перед самым выходом после разговора. Не мог не поинтересоваться, видя скорбь на лице отца, которую сложно было не заметить.
– Ты знаешь, сын, стыдно признаться, но когда ты родился, я был вне себя от счастья, а сейчас… Да, я понимаю, что этот ребенок – моя плоть и кровь, но каждый раз, когда смотрю на него, вижу лишь свой разрушенный брак. Испорченные отношения с Элей. И понимаю, что во всем виноват только я сам.
– Ты его не любишь, – с горечью констатировал Миша, испытывая к брату жалость. Он ведь не виноват в том, что не нужен своим родителям.
– Я пытаюсь, сын, пытаюсь. Я ведь взял его себе, не этой же взбалмошной девице его оставлять. Это зона моей ответственности, я не хотел, чтобы вышло, как с Алексеем, который отца не видел тридцать лет. И это полностью моя вина.
Глядя на отца, Миша осознал, что тот таким образом замаливает грехи, но получается у него из ряда вон плохо.
Чудо, что не спился. Этот малыш – единственное, что держало его от того, чтобы впасть таким образом в забытье.
Миша сделал себе зарубку навестить маму, чтобы переговорить с ней и понять ее настроение.
– Ох, прости, Миш, обычно она спокойная, – вернул вдруг его в реальность голос Нади. Они стояли около ее машины, он держал коляску, а она качала на руках Аленку, которая хныкала и утыкалась носом в Надино плечо.
– Всё хорошо, Надь. Это из-за сигнализации, – сморщился Миша от звона в ушах и неприятного звука противоугонки от соседней машины.
Пока она успокаивала дочку, Миша взял ключи, сложил коляску, положил ее в багажник и открыл им дверь. Аленка успокоилась, так что Надя пристегнула ее, усадив в автокресло, и села на переднее пассажирское сиденье, когда Миша настоял, что поведет он.
– Ты знаешь, именно об этом я и мечтал, – признался он вдруг на полпути.
– Вести мою машину? – съюморила Надя и рассмеялась. Видеть ее улыбку ему было приятно, аж на душе становилось легко.
– Ехать вот так с тобой и ребенком, проводить семьей выходные. Как все остальные семьи, знаешь. То, чего у нас не было.
Надя отвернулась к окну, но Миша не обижался. Он знал ее лучше, чем даже она сама, не то что остальные. Наверняка у нее к горлу подкатил ком, и она не хотела показывать, как увлажнились ее глаза.
В этот момент сзади раздались хлопки детских ладошек, и Миша посмотрел в зеркало заднего вида. Аленка сидела на своем место, улыбалась беззубым ртом и задорно смеялась. Неожиданно у него что-то екнуло в душе, но он опасался называть это чувство чем-то большим, чем обычный интерес. Рано еще. Но он чувствовал, что всё у них с Надей сложится. Если они будут двигаться навстречу друг другу, то его мечта сбудется.
Глава 20
Лев Николаевич Архипов находился в шоке. Он, конечно, помнил еще по старым временам, что Галина, его бывшая первая жена, была довольно вспыльчивой и обладала крутым нравом, но не думал, что когда-то ему доведется узнать, что ее будут обвинять в убийстве.