– Что?
– Мира вчера заявилась.
Воцарилась тишина. Казалось, что слышно только их дыхание. Но Надя ощутила исходящие от Миши флюиды гнева. Он на дух не переваривал ее ветреную племянницу.
– Что хотела эта… Мира? – процедил он. – Неужели одумалась и решила, что хочет стать примерной и любящей матерью? Ни за что не поверю, что она вдруг обрела материнский инстинкт.
– Да нет. Она грозится отобрать Аленку, сказала, что инстанции все поднимет, если я миллион ей за трое суток не поставлю. А что если всплывет, что мы воспользовались твоими связями, чтобы ее прав родительских лишить? Я не хочу, чтобы тебя… нас… в тюрьму…
– Всё будет хорошо, Надюш. Всё было сделано законно, не подкопаться, так что не беспокойся насчет этого.
– Но Мира – всё равно мать, разве она не может переиграть назад?
– Я всё решу, Надь. Не переживай. Дадим ей миллион этот несчастный под роспись. Если что, у нас будет на руках договор. Конечно, там не будет ни слова о ребенке, но в случае если она решит после этого претендовать на нашу дочь, то обломает зубы.
– Нашу дочь?
– Конечно. Я же сказал тебе, что я буду воспитывать ее как родную.
Миша стер ее слезы пальцем и поцеловал в лоб.
– Сразу же завтра начнем процедуру усыновления. Пусть попробует потягаться. Я позвоню адвокату, он займется подготовкой документов. Иначе Мира с нас всю жизнь деньги требовать будет. Нужно разрубить этот гордиев узел раз и навсегда.
Надя всхлипнула и кинулась Мише на грудь. Она дрожала всем телом, чувствуя себя паршиво, а его уверенность вселяла в нее надежду.
Когда она пришла в себя и успокоилась, то позвала Мишу к столу. Пришлось подогревать наготовленное, но он, казалось, был рад всему, что она приготовит для него. Он будто с рук ее ел, и это бесконечно льстило Наде.
Они договорились, что Надя назначит встречу Мире на послезавтра, а дальше с ней уже будет говорить Миша. На этом и порешали. Надя же наконец смогла подумать и про другие вещи.
– Ты сказал отцу про Галину Никадимовну?
– Да, – кивнул Миша. – Адвокат у нее отличный, но он был в шоке. И ты знаешь, выяснилось кое-что интересное. Оказалось, Гдальская не совсем с ума сошла. Отец сказал, что несколько дней назад она вызывала его к себе на дачу, где выкопала из-под земли чемодан, собиралась предоставить ему те деньги, которые ей когда-то мои мама с дедом дали, как откупные за то, чтобы она запретила отцу видеться с Алексеем. В общем, мама тоже туда подъехала, да и сам Алексей там был. В чемодане было пусто. А тут всплыло убийство соседей, кража денег. В общем, видимо, когда-то этот сосед украл деньги у Гдальской, вот она и сошла с ума, убила его. В любом случае, отец сказал, что сегодня навестит ее в полиции.
– Ого.
Надя, конечно, понимала, что в той истории не всё гладко и чисто, но не думала, что тут пахнет такой головоломкой.
Пока Злата Артемовна отсутствовала, Надя с Мишей попили чай и позавтракали.
– Слушай, Надюш, ты сегодня занята?
– Ничего срочного. Квартальный отчет сдан, так что могу сегодня пофилонить.
Такое ей было несвойственно, но ей отчаянно хотелось провести время с бывшим мужем. И по его вопросу она сразу поняла, что задал его он не просто так.
– А что, есть какие-то предложения? – улыбнулась.
– Как насчет провести сегодняшний день втроем? Ты, я и Аленка? Надо же мне как-то уже вживаться в роль отца. Брат, если честно, из меня никакущий.
Миша покачал головой, и Надя вдруг подумала обо всей той истории, когда он числился отцом своего брата от бывшей любовницы, без боли и горечи. На душе было как-то легко, словно это всё происходило не с ними, а с какими-то персонажами из книги или сериала.
– Слушай, Миш, я же у тебя так и не узнала, сложно там с этой Жанной было? Как она отреагировала на то, что ее сыну ничего не причитается, как наследнику Льва Николаевича?
Надя бы многое отдала, чтобы увидеть лицо той стервы, когда она узнала, что всё движимое и недвижимое имущество, также бизнес принадлежали официально Элеоноре. Несмотря на то, что у Льва Николаевича были акции компании, основной пакет был как раз у его жены.
– Скажем так, – усмехнулся Миша, – такое обескураженное и разочарованное лицо я буду вспоминать еще долго. Вряд ли с ним что-то еще сравнится.
– Эй! – воскликнула Надя и шлепнула его по руке. В ней вдруг взыграла ревность.