Приучить виверну, приручить виверну, — повторяю для успокоения.
Снять последнюю черную печать. Виверна знает, как это сделать, но, неприрученная, ничего не скажет.
Проходит несколько часов, мне заносят еду, воду. Ем я с опаской, но голодать не в состоянии. Пытаюсь доверять мужу, который вроде не собирается меня губить.
И снова стук в дверь, и незнакомый голос возвещает:
— Генерал желает с вами поговорить, леди Дормер.
Фух, время пришло.
За мной заходит пожилой слуга, чтобы сопроводить к мужу. Он держится отстраненно и никак не показывает своего отношения к происходящему.
Но на полпути к нам присоединяется ворона Сарья. Неожиданным для такой тонкой и высокой женщины жестом она упирает руки в бока и зло цедит:
— А ты куда? Решила, что унижение леди Марисы сойдет тебе с рук?
— Будете требовать у генерала Дормера, чтобы отлупил меня напоследок? — нервы у меня как натянутые нити — еще немного и порвутся к чертям.
— Зачем беспокоить генерала? — Сарья презрительно улыбается. — Моя хозяйка лежит в постели и страдает от боли в ногах, но письмо в монастрыь написала.
Сарья подходит ближе и шепчет прямо мне в лицо:
— Сестра ее сводная настоятельница, так что представь на секунду, что тебя там ждет, тупая пустышка.
Я представляю и по спине ползет липкий пот. Если переговоры с генералом сорвутся, мне в монастыре Каменной Гарпии устроят ад. С летальным исходом, естественно. Как наиграются, так и прибьют.
— Я вас там перед смертью всех прокляну. А Мариса твоя почернеет за грехи и генерал ее выставит из замка. Будет побираться на паперти.
Ненавижу говорить злые слова, я вообще человек позитивный, но эти твари вынуждают произносить черные, нехорошие пожелания. Наградой мне служит испуганное лицо Сарьи, которая отшатывается назад.
И все равно на сердце неспокойно. В глазах Марисы, Сарьи, да того же отчима, полыхает слишком большая ненависть.
Я же так мало знаю, но чую — всё, что только возможно, пойдет не так. И дело не в том, что я ударила Марису плеткой. От меня хотят отделаться в любом случае.
Но как же на душе тошно, как противно. Ощущение такое, будто стервятники липкой жижей выпачкали и меня.
Впрочем, особенно тяжело при мысли, что моя жизнь теперь полностью зависит от генерала Брана. Что получится у него выторговать?
Глава 10
Меня заводят не в кабинет, и не в спальню, а сразу в оружейный зал.
— Я привел леди Дормер, милорд, — кланяется слуга.
Оружейная хорошо освещена, в то время как за окном — черно-угольная ночь.
Генерал Бран поворачивается к нам. Он рассматривал развешанные на стене ружья и мушкеты, и сейчас так же пристально всматривается в меня.
Слуга застывает в стороне, но не уходит. Я вдруг отмечаю, что это весьма чинный и респектабельный человек, с яркими голубыми глазами и седой головой. Похож на дворецкого из какого-нибудь фильма про старую Англию.
— Ты сложила вещи? — хрипловато спрашивает генерал.
— Да. Служанка Рина поедет со мной, — вся проблема в том, что я не могу общаться с генералом так, как это делала Валери.
При всем моем сочувствии к этой «куколке» — личность она довольно незамысловатая, любящая розовые и золотые шелка, рюши, банты, конфеты и еще внимание генерала.
Даже несмотря на стену, которую он выстроил между ними, она постоянно это внимание привлекала и лишь пресловутая слабость мешала ей раскрыть себя в полной мере.