🕮 Читать книгу «Не буду второй» онлайн

— Ислам не успел мне рассказать, что с тобой случилось, — как только мы остаемся одни. Не задает вопроса напрямую, но выстраивает предложение так, что подразумевается ответ.

— Мой брат посчитал, что я опозорила семью, — специально недоговариваю, слежу за реакцией старухи.

— И чем ты могла опозорить семью? — тряхнув над столом раскрытыми ладонями. Я не замечаю ни злорадства, ни осуждения, поэтому решаю поделиться с ней подробностями.

— Тем, что работала продавщицей в магазине косметики, — признаюсь я. В этот момент в столовую входят служанки, расставляют на стол вторые блюда: молодая картошка с зеленью, тушеное мясо и овощи…

— Если понадобитесь, я вас позову, — взмахом руки Данира отсылает женщин на кухню. — Ударил, потому что ты работала? — переключает внимание на меня, при этом выглядит по-настоящему грозной. — Что за первобытные взгляды? В каком веке он живет?! — искренне возмущается, я лишь поживаю плечами. — От такого, как твой дед, не могли родиться хорошие сыновья! — заявляет она.

Где-то глубоко внутри мне неприятно это слышать. Не могу сказать, что у меня была глубокая эмоциональная связь с отцом, но, как каждый ребёнок, я любила своего родителя.

— Да и твоя мать… — со свойственным ей пренебрежением. Старушка не договаривает, но и так понятно, что ничего лестного о ней она не собиралась говорить. — Хм, — хмыкает Данира, не замечая моего изменившегося настроения. — Сначала продали сестру женатому мужику, а потом она их опозорила! Пусть Аллах их покарает! — я не знала, что старушка в курсе моей истории. Я не знала, что кто-то кроме Ислама об этом знает, поэтому очень расстроилась, услышав ее слова. — Не надо делать такое лицо, — махнув недовольно рукой. — Никто не знает и не узнает об этом, если твоя семья не начнет трепать языком, — пытается меня успокоить. — Я случайно услышала разговор Ислама с одним из твоих братьев, — признается она. От сердца отлегло, когда я поняла, что Данира в своей привычной манере просто подслушала этот разговор. — Ешь давай! — командует она грозным тоном, накладывая себе в тарелку картошку и мясо. Я кладу немного тушеных овощей, только чтобы ее не обидеть. После тарелки супа в меня много не поместится, а Данира не страдает плохим аппетитом.

Между нами устанавливается негласное перемирие. По крайней мере, обед проходит спокойно. Данира просит, чтобы ей принесли чашку чая, я отказываюсь от десерта. Пока она не допьет чай, я не встаю из-за стола. Можно было бы спросить разрешения уйти, но мне не хочется сидеть в одиночестве.

Гудок сигнала, разлетающийся по всей округе, привлекает наше внимание. Кто-то специально нажал на клаксон, и тот непрерывно сигналит уже больше минуты. Я нервничаю, Данира хмурится.

— Что за шум? — недовольно спрашивает она, поднимаясь из-за стола. — Кто это там сигналит?! — бодро идет к окну. Убирая со стола, служанки подозрительно переглядываются, будто хотят что-то сказать, но не решаются.

— Приехала ваша мама, — обращается одна из них ко мне. — Требует, чтобы ее впустили в дом, — переводит взгляд на Даниру.

— Требует? Да кто она такая, чтобы требовать? — старушка переключается на знакомый пренебрежительный тон.

— Ислам Тахирович запретил пускать ее в дом, — добавляет вторая.

— Убирайте со стола и прекратите собирать сплетни, — срывается на них Данира. Замечаю, как одна из них закатывает глаза. В другой ситуации я бы улыбнулась, но сейчас каждый мой нерв натянут в струну. От мамы не стоит ждать ничего хорошего. Эта женщина умеет мстить и строить козни. Она наверняка что-то задумала….

Глава 31

Самира

Шум у ворот нарастал, ветер доносил до раскрытого окна громкий злой голос матери.

— У этой женщины нет ни стыда, ни совести, — с презрением выпалив, Данира с сожалением посмотрела на меня. — Я не хочу лицемерить, Самира, — извиняющимся тоном. — Твоя мать не заслуживает уважения.

— Я понимаю, — только и смогла ответить я. Мне было стыдно за поведение когда-то близкого и родного человека. Поднимая шум у ворот дома, она ещё больше дискредитировала нашу семью. После этого шума от моей репутации не останется и следа.…

— Я выйду к ней! — воинственно заявив, Данира двинулась к выходу.

— Не стоит, — попыталась ее остановить, преградив дорогу. Мама в гневе может оскорбить и даже ударить, я не хочу, чтобы границы были перейдены теперь мамой, потому что не знаю, как на это отреагирует Ислам. — Вам не удастся с ней нормально поговорить.

— Я разберусь, а ты сиди здесь и не выходи. Даже нос за дверь не высовывай! — пригрозив мне пальцем. Вчера Данира притворялась слабой старушкой, которая едва переставляет ноги, а сегодня предо мной предстал бравый воин, в котором ещё полно огня.

Данира стремительно приближается к воротам, бодро и воинственно переставляя ноги. Взмахом руки командует охраннику открыть ей дверь. Тот упирается, пытается ее отговорить, их противостояние длится недолго, побеждает старушка, перед ней открывается калитка, за которую выходит не только Данира, но и несколько охранников.

Отсюда я не могу наблюдать за тем, что происходит за воротами. Обрывки громких, наполненных яростью слов, что долетают до меня, вызывают лишь тревогу.

Бестактно будет с моей стороны подняться на второй этаж, не спросив разрешения у хозяев дома? Думать об этом некогда, тревога толкает бежать наверх. Открывая двери, ищу спальню, окна которой выходят на нужную мне сторону.

Некоторые двери заперты, окна других спален выходят на задний двор. Как только нахожу нужную спальню, не осматриваясь, сразу бегу к окну. Отодвинув в сторону край шторы, убеждаюсь, что это прекрасный пункт наблюдения, но есть небольшая проблема — в спальне работает кондиционер, окна плотно закрыты.

Мне не хотелось здесь ничего трогать, но, видимо, придется. Осматриваюсь, не замечаю на поверхности мебели ни одной вещи или мелочи, которая мне подскажет, кому принадлежит спальня, но каким-то внутренним чутьем понимаю, что это мужская комната, а если точнее — комната Ислама. Обвожу взглядом потолок и углы спальни. Вряд ли здесь установлены камеры наблюдения? Даже если так, никто не станет меня наказывать из-за того, что я волновалась и тревожилась.

Открыв створку, выглядываю наружу. Данира стоит в окружении охраны, рядом с мамой Сахир и дед в инвалидном кресле. А его она зачем привезла? Что в таком состоянии может сделать Карим Алибеков? Надавить на совесть своим жалким существованием? Это вряд ли….

Мама зло выговаривает Данире, требует отдать меня, в то время как старушка смотрит на них свысока. Сложно это делать, когда ты как минимум ниже оппонентов на голову, но у нее отлично получается, сразу заметен опыт. Взмахом руки Данира требует, чтобы мама замолчала, но Ирада не сдается. Между ними завязывается перепалка, я не слышу всего разговора, иногда голос мамы опускается до тихого шипения, до меня долетают лишь громкие выкрики родительницы…

— Мы ее заберем… Она вернется в семью.… Ислам не выполнил условия… Вам позор… — выкрикивает мама. Вряд ли Ислам отдаст меня Алибековым, но от одной этой мысли становится страшно.