🕮 Читать книгу «Не буду второй» онлайн

— Заткнись, Самира! — бьет по рулю кулаком. Мне страшно, но молчать я не вижу смысла, все равно меня накажут, а может, и убьют, если мама не заступится.

— Как ты посмела пойти работать?! — спустя минуту тишины вновь начинает орать брат. — Так унизить нас! Теперь все шавки будут над нами смеяться, они перестанут нас бояться! — мышцы на его лице играют от злости.

— Если бы они вас уважали, не стали бы смеяться, — негромко произношу. У Алибековых свои понятия о чести. Эти понятия далеки от общепринятых.

Вазир не слышит, он руку не убирает с клаксона, пытается растолкать поток машин, чтобы не застрять в пробке.

Ругаясь, угрожая и сигналя, он давит на газ. Несмотря на теплый вечер, я начинаю мерзнуть, тело бьет мелкая дрожь. Щека нещадно горит, я даже дотронуться до неё не решаюсь. Сколько таких синяков будет к концу этой ночи?...

Обняв себя руками, смотрю в боковое окно, узнаю дорогу, которая ведет к нашему дому. Окрашивая небо яркими красками, солнце медленно опускается за горизонт. В голове крутится мысль, что можно попытаться выпрыгнуть из машины. Вот если бы на улице было темно... Мне бы все равно не удалось убежать от Вазира.

На повороте, который ведет в сторону элитного поселка, мысленно начинаю отсчитывать секунды. Через пять минут мы будем у ворот особняка. Последние минут двадцать Вазир молчал, а теперь опять начинает нервничать, что-то бубнит под нос, всматривается в зеркала. Обернувшись, теперь и я вижу два больших черных внедорожника, преследующих нас. Наблюдая за преследователями, мысленно прошу, чтобы это были люди Ислама. Боюсь запустить в душу надежду, но ее ростки уже прорастают в груди. Не замечаю, что впереди дорога перекрыта ещё двумя машинами. Вазир резко тормозит, не успев среагировать, падаю лицом вперед, задеваю опухшую щеку, бью нос и губы. Не получается сдержать стон боли, но брату на меня плевать.

— Сиди в машине, Самира! — приказывает Вазир, открывает дверь и выходит из машины. Открываются двери всех автомобилей. Среди мужчин я ищу знакомые лица. Тех, кого я могла видеть в доме Караева.

Ислам….

Он выходит из припаркованной сзади машины. Это он преследовал нас. Слезы облегчения текут ручьями по щекам, падая на белую блузку, растекаются мокрыми пятнами. Мне даже дышать становится легче. Он меня не отдаст…

Ислам подходит к моей двери. Останавливается, поворачивает голову к окну, будто может видеть меня через тонированное окно, на какой-то миг мне кажется, что он откроет дверь и заберет меня, но он движется к Вазиру, который требует убрать стоящие впереди автомобили.

— Вазир! — окликает брата Ислам. Он выглядит спокойным и расслабленным, в отличие от Вазира, который орёт и нервничает, но за спокойствием Караева скрывается тихая убийственная ярость.

— Пусть твои люди уберут машины с дороги! — расправив плечи, брат движется на Караева.

— Ты посмел тронуть то, что принадлежит мне! — негромко произносит Ислам. Мне слышно только потому, что Вазир оставил открытым водительское окно.

— Мы отдали ее с определенными условиями… — подпрыгивает брат, словно петух. — Самира вернется домой. Ты заставлял ее работать, выставил всем на посмешище… — Вазир не успевает договорить, Ислам резко хватает его за шею и дергает на себя.

— Щенок, ты забыл, с кем разговариваешь? — не вижу лица Ислама, но мне прекрасно видно испуганное лицо брата. Рука на его шее сжимается с такой силой, что тот начинает задыхаться. Наблюдая за его страданиями, я не испытываю никаких чувств. — Вы потеряли все права на сестру, когда отдали ее, словно ненужную вещь, — выговаривает зло Ислам. — Она принадлежит мне, я могу делать с ней все, что захочу, — мне больно это слышать, несмотря на то что Караев никогда не относился ко мне как к вещи. — Все, что захочу, — повторяет по слогам. — Вы, мужчины семьи Алибековых, дали на это добро! — выплевывает пренебрежительно. Отбрасывает от себя брата. Тот опускается пятой точкой на асфальт, не спешит подниматься.

Я вижу, как Ислам кивком головы отдает своему человеку молчаливый приказ. Один из охранников подходит к моей двери, открывает ее.

— Вы можете выходить, — опустив глаза в землю, произносит он. Пока я медленно вытаскиваю свое трясущееся от напряжения тело из салона, слышу следующие слова Ислама:

— С этого момента вы лишаетесь моей защиты, лишаетесь моей поддержки. Я отказываюсь от заключенных с вами ранее договоренностей, — звучат угрозы спокойным тоном.

— Ты не посмеешь! — мотает испуганно головой брат. — У нас деловое соглашение, которое имеет юридическую силу, — брат поднимается на ноги.

— Как часто ваша семья нарушала такие договоренности? — в голосе Ислама слышится издевка. — Тебе напомнить, как это делается?

— Ты все это спланировал заранее? — кивает в мою сторону Вазир. — Специально все это подстроил?

Караев, видимо, не понимает ход его мыслей. Оборачивается, вижу недоумение на его лице, а в следующую секунду выражение лица меняется. Без предупреждения он наносит Вазиру несколько ударов, которые лишают брата чувств.

— Облейте его холодной водой, — сжимая и разжимая кулаки, отдает приказ своим людям. Те достают бутылки с водой из машины и начинают лить на голову брата.

Застыв в немом ужасе, вспоминаю картину, когда отец и его люди избивали во дворе какого-то мужчину. Тогда я очень сильно испугалась…

— Твое единственное спасение — тюрьма, — произносит Караев, когда брат открывает глаза. — Если встречу, убью, — от голоса Ислама у меня мороз бежит по коже….

Глава 25

Ислам

Увидев номер Самиры на экране телефона, я был уверен, что с ней что-то случилось, в противном случае она бы не позвонила мне. Несколько минут потерял, когда связывался с замначальника своей службы безопасности и выяснял, куда делся приставленный к ней человек. Этот валенок никогда больше не устроится на нормальную работу, гарантирую! Выясню, где он был в тот момент, и оторву тупую башку! Он должен был защищать её ценой своей жизни….

Принимать решения нужно было молниеносно. Обычно этим занимается Алихан, у него в этом колоссальный опыт, но, как назло, он неделю назад уехал в ОАЭ! Один неверный шаг — и неизвестно, чем бы этот день закончился для Самиры… и для меня. Этот час лишил меня больше нервных клеток, чем вся моя предыдущая жизнь.