— Я слушаю, — складываю руки на коленях, как примерная ученица, упираюсь взглядом в квадратный волевой подбородок.
— Почему женщинам так нравится провоцировать, выводить мужчин на эмоции? — спрашивает Караев, откидываясь на спинку дивана. Принимая расслабленную позу, вытягивает ноги. Собрался сидеть и слушать мои психологические измышления? Так их не будет.
— Я так понимаю, вопрос риторический? — всем своим видом даю понять, что не собираюсь продолжать эту тему.
Оттолкнув столик в сторону, Караев подскакивает ко мне, упираясь руками в спинку стула, нависает надо мной. Я попадаю полностью в его энергетическое поле. Он взглядом расщепляет меня на атомы. Мне сложно смотреть ему в глаза, потому что его лицо находится слишком близко. Сердце от страха перестает биться. Ногти впиваются в тонкую кожу ладоней, так крепко я сжимаю руки.
— Ты этого хотела? — тянет он, обдавая лицо чистым дыханием. — Я спрашиваю: ты этого добивалась? — повторяет вопрос. Меня парализовало от страха, я только поэтому не смогла ему ответить. нахожу в себе силы, мотаю головой. Я действительно пыталась его разозлить, но не ожидала такой реакции. Он сегодня злее обычного. — Не играй со мной, Самира, — выделяет мое имя интонацией. Проводит кончиком носа по моей щеке, отчего я просто каменею. — Ты не знаешь правил подобных игр, — его тон становится ниже на пару октав. — Тебе не понравится конечный результат, — предупреждает он, отходит, поправляет столик и возвращается на диван.
Позже я обязательно подумаю над своей реакцией. Я испугалась, но при этом была уверена, что он меня не ударит. Откуда? С чего я так решила? Чем его поведение отличается от поведения моих братьев? Я намного больше испугалась его прикосновения, было в нем что-то порочное, опасное.….
— В субботу я улетаю, меня не будет несколько дней, — сообщает Ислам после непродолжительной паузы. В груди вспыхивает радость. Мы видимся мало, общаемся ещё меньше, но его отъезд словно подарит какую-то внутреннюю свободу.
— Понятно, — стараюсь не выказывать своего счастья, отвожу глаза в сторону.
— Я могу отвезти тебя на эти дни к сестре, она переживает за тебя, — удивляет меня Караев. У меня есть несколько двоюродных сестер по маминой линии, но они вряд ли будут за меня переживать. Речь может идти только….
— Ты знаком с Дианой? — высказываю свое удивление.
— Немного, но я хорошо знаю ее мужа, мы партнеры, — Караев выглядит расслабленным, будто не было несколько минут назад между нами напряжения.
— Ты отвезешь меня к ним? — не скрываю бесконечной радости. Я не знаю, как встретит меня Диана, но я точно знаю, что буду в безопасности рядом с ней. Они меня больше никому не продадут.
— Только на выходные, — выделяет интонацией каждое слово.
— Почему только на выходные? Они отказываются принять меня насовсем? — мой восторг мигом испаряется.
— Самира, у меня с твоей семьей есть уговор, который я не могу нарушить, — с долей раздражения. — Если я оставлю тебя Гасановым, а об этом узнают твои мать и братья, что они сделают? В тот же день заберут тебя. Твоя передача мне — это устное соглашение, документально мы это подтвердить не можем. Забрав, братья убьют тебя за то, что ты помирилась с врагами, вошла в их дом и села с ними за один стол, — разжевывает мне, словно неразумному ребенку.
— Тогда зачем?... — не понимаю я.
— Меня попросил Эльдар. Он хочет успокоить свою жену, дать вам возможность встретиться и поговорить, — поясняет Ислам, а мне обидно, что нет в моей жизни человека, который мог бы вот так защитить меня, успокоить. Я разочарована, стараюсь сглотнуть ком в горле, что мешает дышать. — Если ты не хочешь…
— Мне нужно подумать, — не дав ему договорить. Караев удивлен моим ответом. Хмурит брови, непонимающе смотрит на меня.
— Я был уверен, что ты обрадуешься, — смотрит время на наручных часах, будто куда-то опаздывает, а может, его раздражает, что разговор затянулся и принял не совсем ожидаемый поворот. — Ты ведь писала ей и просила помощи.
Не удивлена, что он об этом знает. Веду неопределенно плечами. У меня нет причины радоваться. Он отпустит меня на несколько дней, даст возможность понаблюдать за чужим счастьем, а потом опять запрет в клетке, из которой мне не выпорхнуть. Так себе перспектива…
— Если все-таки решишь поехать к сестре, запомни: об этой встрече никто не должен знать, пока я не решу все вопросы с твоей семьей.
— Что за вопросы? — мой вспыхнувший интерес он игнорирует и продолжает свое:
— Ты должна убедить Диану, что с тобой все хорошо. В моем доме к тебе хорошо относятся, никто тебя не обижает, ты ни в чем не нуждаешься, — на этой фразе у меня чешется язык сказать, что очень даже нуждаюсь! У меня практически нет вещей, нет телефона, самой простой уходовой косметики…. — Убедить её, что сама хочешь вернуться в мой дом, причину придумай, — строго заканчивает Ислам.
— Я ещё не дала согласия, — напоминаю ему, поднимаясь со стула, убираю его в сторону.
Не вижу смысла продолжать наш разговор, мне о многом нужно подумать. Я хочу увидеть Диану, но точно знаю, что не готова буду потом вернуться сюда. Да и изображать счастливую наложницу у меня не получится. Хотя какая я наложница? Скорее нахлебница, которую с трудом терпят в этом доме.
— Это всё, что ты хотел мне сказать? — спрашиваю я.
— Да, всё, — Караев понимает намек, поднимается с дивана, забирает свою куртку. Проходит очень близко от меня, практически задевает плечом лицо. — Я люблю лошадей, — неожиданно останавливается и поворачивается ко мне. — Но их запах предпочитаю ощущать на конюшнях, а не на тебе, — смущает меня своим заявлением, не успеваю защититься, как он добавляет: — Мне нравится твой чистый аромат, не маскируй его другими запахами, — подавшись чуть вперед, выдает Караев, почти сразу разворачивается и уходит. Оставляет меня с кашей в голове….
Глава 14
Ислам
Завтрак во Франции затянулся....