Первая ночь в женском приюте проходит спокойно, мне даже удается уснуть под щебет соседки…
….
Умывшись, мы идем на завтрак в столовую. Девушки собрались стайкой у окна. Толкутся возбужденные, смеются.
— Какой красавчик, — стонет одна из них, держа на руках ребенка.
— Хочу его! — смеется другая девушка, которую за штанину держит ребенок двух-трёх лет. Кого бы они там ни увидели, разве можно при детях говорить такие вещи? Глупые…
— Что он здесь делает? — интересуется кто-то из девушек. Я бы прошла мимо, но Ева присоединилась к девушкам, а мне как-то неудобно ее бросить.
— Может, спонсор? — летит из толпы.
— Скорее, приехал за ребенком! — с пренебрежением добавляет высокая рыжеволосая девушка. — Богатеи своих не могут иметь, покупают детей у нищебродов, — выплевывает зло, будто знает, о чем говорит.
— Покупают? — заинтересованный голос в толпе. Неужели кто-то готов продать своего малыша?
Меня заинтересовали последние слова рыжей. Подхожу к окну, которое девушки облепили, словно мухи. Я выше многих в толпе, мне не надо прокладывать себе дорогу, через их головы мне виден двор центра. Нахожу объект их пристального внимания…
Ноги подкашиваются, с трудом удается отойти и прислониться к стене. В голове шумит кровь, накатывает паника…
Нашел!
Так быстро!
Как?!
«Бежать! Нужно бежать!» — бьется в голове. Куда бежать? У ворот стоит несколько машин, это его люди, и они наверняка окружили здание.…
— Ты куда? — спрашивает Ева, когда я двигаюсь в сторону нашей комнаты.
— Я не пойду завтракать, — безжизненным голосом. Она, наверное, думает, что я сумасшедшая.
Возвращаюсь в спальню, сажусь на край только что заправленной кровати. Не хочу больше бороться, неважно, что они со мной сделают.…
А у самой сердце от страха разрывается.
Спустя десять минут мне сообщают, что меня в кабинет директора вызывает Тамара Львовна.
«Может, она меня не отдаст им?» — думаю с надеждой. Но тогда за мной приедут братья…
Подхожу к двери, стучусь. Створка тут же открывается, будто меня кто-то ждал за дверью.
— Входи, — приглашает директриса, стоя у дверей. — Думаю, вы знакомы, — отводит взгляд. Вот и всё… — Вам нужно поговорить, — произносит суетливо. Я переступаю порог. Сердце рвется из груди. — Прости меня, — тихо произносит Тамара Львовна, прежде чем выйти. Караев стоит у окна, плечи напряжены, руки в карманах….
Глава 7
Самира
Время идет, Караев не спешит оборачиваться. Мой взгляд приклеился к его спине. От напряжения сводит мышцы, желудок словно скручивается в тугой узел. Он своим присутствием выжег весь кислород в кабинете, мне с трудом удается проталкивать воздух в легкие.
Запустить бы в него чем-нибудь тяжелым!
Почему не спешит озвучивать приговор? Он ведь приехал сюда с какой-то целью? Чем скорее я узнаю, какое наказание последует за мой побег, тем легче будет побороть страх, который сковывает мое тело и сознание. Я принципиально не заговариваю первой, пусть он обернется, посмотрит мне в глаза.…
Будто подслушав мои мысли, Караев оборачивается.
— Я не терплю, когда нарушают мои планы, — произносит он холодным жестким голосом. — Когда тратят мое время. Я не люблю самоуправства, презираю человеческую тупость и неоправданный риск, тем более когда речь идет о жизни и здоровье, — чеканит каждое слово своего монолога. Я не совсем понимаю, как мой побег повлиял на его жизнь и здоровье. Если только он сердечник, и мне очень повезет, если сейчас у него случится приступ. — Я говорю, ты делаешь, — отрезает Караев. Как по мне, так очень много «я» для короткой речи. «Якать» я тоже умею!