— Нет, — ответил он, но голос его звучал немного неуверенно.
— Рубен, не стоит. — Я почувствовала, как напряглись его плечи, и крепче прижала его к себе.
— Нет, не совсем. Это не так, просто у всех парней репутация людей, которые отлично ладят с женщинами, и мы все должны быть красивыми и способными заполучить любую девушку, которую захотим, но...
— Ты можешь заполучить любого парня, которого захочешь, и что?
Он посмотрел на меня и одарил первой настоящей улыбкой, которую я увидела от него за много лет. Это заставило мое сердце сжаться, а грудь пронзила боль. Я скучала по блеску в его глазах и ощущению его любви. Я скучала по своему младшему брату.
— Клянусь, мне не стыдно, — сказал он и положил свою темную взъерошенную голову мне на плечо.
— Тогда зачем скрывать это от нас? — спросила я, взяв его за руку обеими руками.
— Ты ведь часть этой семьи, не так ли? — ответил он, смеясь. — Ты же знаешь, как это работает?
— Да, такое бывает.
Мы оба тихо рассмеялись и вздохнули одновременно.
— А если серьезно, — сказал Рубен. — Какое-то время я хотел, чтобы у меня было что-то для себя. Что-то, чем я не должен был делиться, или что Морин и Иван Грозный, мать их, почувствовали бы необходимость обсудить или поделиться своей мудростью.
И тут меня осенило.
— Так, а что насчет девушек в комнате? Все эти разы, когда я возвращалась домой, либо у тебя, либо у Тоби кто-то был.
Он пожал плечами.
— Одно время я действительно думал, что являюсь бисексуалом, но, думаю, это было из-за того, что я отрицал сей факт, поэтому и привел пару девушек. На самом деле, однажды у меня там был парень. — Он ухмыльнулся и подмигнул мне, и я вдруг увидела прежнего Рубена, дерзкого, веселого и счастливого.
— Нет.
Он кивнул.
— О, да, но было слишком страшно вытаскивать его тайком по утрам.
— Ты ведь осторожен, не так ли?
— Да, конечно. — Он закатил глаза и прижался ко мне еще теснее. — Так что не нужно раздавать презервативы, Морин.
— Эй, ты. — Я шлепнула его по руке. — Я совсем не похожа на Морин. Так вот почему ты ушел от меня, потому что я похожа на нашу маму?
— Боже, нет, — ответил он, сморщив нос. — Обычно ты действуешь мне на нервы. — Он снова ухмыльнулся и обнял меня за плечи. — Честно говоря, я завидовал тебе. Я знал, что на моем месте ты бы всем рассказала, а потом отпустила бы какое-нибудь язвительное замечание и продолжила бы в том же духе. Тебя бы не разозлили эти вопросы, а если бы и разозлили, ты бы просто послала их подальше.
— О, а ты бы этого не сделал? — рассмеялась я. — Мы с тобой очень похожи, Рубен, оба можем быть саркастичными и злыми, когда захотим.
— Наверное, — ответил он и приподнял бровь. — Ты — та, к кому я был ближе всего, по крайней мере раньше, и это правда, что ты всегда причиняешь боль тому, кого любишь больше всего. Я также знал, что, если мы с тобой снова будем близки, ты поймешь это, и тогда вся чертова семья узнает, а я не был готов к этому, поэтому подумал, что лучше держать тебя на расстоянии вытянутой руки.
Я вздохнула с облегчением.
— Это не потому, что я сказала твоим приятелям, что ты мочился в постель, пока тебе не исполнилось восемь, или что я перестала повсюду брать тебя с собой, когда тебе исполнилось десять?
— Нет, хотя я все равно собираюсь отомстить тебе за ночное недержание мочи. Подожди, пока ты не выйдешь замуж, я собираюсь произнести речь на твоей свадьбе. — Он злобно ухмыльнулся и рассмеялся. — Полагаю, мне следует рассказать об этом всем остальным.
Я пожала плечами.
— Тебе решать. Я только за, но это твое решение. Ты знаешь, что они поддержат тебя, и ты также знаешь, что они зададут кучу вопросов, а Морин постарается дать тебе сотни презервативов в то время, как чертов Иван Грозный даст тебе совет, как сделать твою сексуальную жизнь интересной.
Рубен закатил глаза.