— Почему ты качаешь головой? — Спросила Полли, целуя Жасмин в другую подставленную щеку.
— Потому что было чертовски больно пытаться снять это, и я сравнила это с эпиляцией моей вагины воском. — Она посмотрела на нас и сверкнула улыбкой, которая больше походила на то, что она пытается языком вытащить кусочек еды из зубов. — И какой-то идиот назвал меня слабачкой.
— И что ты ответила? — Спросила Полли.
— Я сказала пойти и выдернуть пинцетом каждый волос на лобке по отдельности, сделать маску для лица, а затем сказать, что из этого было больнее. Я поспорила с ними на кредитницу Kate Spade (бренд), что маска для лица причиняет больше боли.
Я в замешательстве нахмурила брови.
— Ты же знаешь, что они будут лгать, — предположила я, взглянув на содержимое ее бокала, поскольку она была из тех людей, которые меняют свой любимый напиток каждую неделю в зависимости от того, что было в моде.
— Нет, не смогут, — беззаботно ответила она. — Я настаиваю на видео доказательствах, или их отзыв не в счет.
— Кто, черт возьми, будет снимать на видео, как выщипывает свой лобок? — Я усмехнулась.
— Тот, кто хочет держать кредитницу Kate Spade, конечно.
Глаза Жасмин расширились, а рот сложился в идеальную, удивленную маленькую букву «о» из-за моего очевидного невежества в отношении владельцев кредитниц и желания людей иметь их.
— Ну, я бы не хотела такую, — пробормотала я. — Что плохого в том, чтобы хранить свои карточки в лифчике, как любой нормальный человек?
Жасмин выпрямилась и издала странный сдавленный звук.
— Еще скажи, что хранишь там свой телефон?
Я пожала плечами.
— Да.
— Боже мой, ты такая... тьфу, нет слов. Пожалуйста, скажи, что ты носишь хотя бы однотонное нижнее белье.
— Ну, если надеваю черные брюки и белый топ, то нет.
— Это допустимо, но в противном случае я не могу поверить, что ты моя подруга, если по собственной воле смешиваешь и сочетаешь все подряд.
Полли тихонько фыркнула; она прекрасно знала, как сильно я люблю заводить Жасмин. Это было моим самым любимым занятием с тех пор, как мы впервые встретились в старшей школе, когда нам было по одиннадцать лет, и я убедила ее, что мы едим рыбные палочки и чипсы crinkle cut на рождественский обед, потому что моя мама была турчанкой и не ела индейку.
— Мои воротнички и манжеты тоже не сочетаются, — добавила я, выуживая из сумки кошелек «не Kate Spade».
— Ты имеешь в виду...? — Она посмотрела на мою голову, а затем вниз, к промежности. — Твоя вагина не шоколадный трюфель 515?
Я покачала головой.
— Нет. Честно говоря, я бы сказала, как Домашняя мышь 69.
Полли разразилась громким хохотом, прежде чем прижать руку ко рту и заслужить полный презрения взгляд Жасмин, чья голова грозила отвалиться, так быстро она повернулась у нее на шее.
— Ты хочешь сказать, что твой лобок того же цвета, что и волосы у тебя на голове? — Спросила я, возвращая внимание Жасмин к себе.
Она расширила глаза и слегка покачала головой в жесте «а ты как думаешь?».
— Черт возьми. — Я застонала.
— Серьезно? — Спросила Полли.
— Да, — отрезала Жасмин. — А теперь, если не возражаете, я схожу в туалет. Мне, пожалуйста, «Апероль-спритц».
Она встала со стула и удалилась, перекинув свои длинные ярко-розовые волосы через плечо.