— Да, — согласился Деклан. — Он бы взбесился.
— Кто ему скажет?
Рубен неторопливо подошел к ящику рядом с плитой, достал нож и металлическую шпажку и поднял их нам.
— Я могу отпереть его и снова запереть с помощью этого, — сказал он, небрежно пожав одним плечом. — Папа никогда не узнает.
— Нет! — Деклан положил руку на плечо Рубена. — Мы не должны.
— Вы двое были единственными, кто испепелял портфель взглядом. Теперь вы меня заинтересовали. Давай, отойди с дороги.
— Руб, — тихо сказала я. — Если честно, я не уверена в этом.
Он бросил на меня свой обычный хмурый взгляд и встал между нами.
— Перестаньте быть такими слабаками.
Через пару секунд мы услышали тихий щелчок замка, и Рубен отступил на шаг.
— Что теперь? — Я спросила.
Деклан и Рубен выжидающе посмотрели на меня.
— Ни за что, я этого не сделаю. Ты, ты старший.
— Нет, Дэнни на две минуты раньше.
— Ну, вряд ли мы можем позвонить ему и уговорить приехать, не так ли? — Сказал Рубен и подтолкнул меня вперед. — Ты единственная девочка и любимица папы.
— Нет, не я, а Дэнни.
— Нет, не она, а Дэнни.
Мы с Декланом ухмыльнулись друг другу, а затем обернулись и увидели, как Рубен закатывает глаза, глядя на нас.
— Ах, черт возьми, — сказал он и рывком расстегнул кожаный ремень, который закрывал верхнюю часть портфеля. Затем потянул его за ручки и просунул голову внутрь. Через несколько секунд он бросил портфель обратно на стол и повернулся, чтобы посмотреть на нас с неподдельным ужасом в глазах.
— Что? — Спросил Деклан. — Чья-то голова или что-то в этом роде?
Я вздрогнула, разумеется, не представляя, как отреагирую на две отрубленные головы за одну неделю.
— Нет. — Рубен с трудом сглотнул и положил одну руку на макушку, а другую на живот, как будто его сейчас стошнит. — Чертов грязный старый ублюдок.
— Что? — Я подалась вперед и заглянул в открытый портфель. — Черт.
— О Боже, пожалуйста, не говори, что это фотографии с нашей мамой в обнаженном виде, — простонал Деклан.
Мы с Рубеном оба покачали головами, и Рубен вытер ладони о джинсы.
— Хорошо, я смотрю. — Деклан в свою очередь шагнул вперед и изучил то, что привело нас с Рубеном в такой ужас.
Его глаза становились все шире и шире, пока он несколько секунд заглядывал в портфель, прежде чем захлопнуть его и указать пальцем.
— Руб, закрой его обратно, и никто из нас никогда больше не должен говорить об этом. Мы не станем говорить Дэнни или Тоби, особенно Тоби, потому что у него длинный язык и тот обязательно расскажет папе.
Он протянул руку ладонью вниз, и я хлопнула своей, затем Рубен сделал то же самое.
— Обещание есть обещание в соответствии с семейным правилом Диксонов, — скандировали мы все вместе, прежде чем хлопнуть друг о друга ладонями сверху.