То был нежный поцелуй неопытного мальчишки. Этот — жадный поцелуй мужчины, который знает, чего хочет.
Даже не думая сопротивляться, с жаром отвечаю ему, впуская его язык в свой рот.
Плотно обвиваю ногами его напряжённые бёдра.
Алёхин целует быстро, резко, как будто нападает. Практически насилует мои губы. Наши зубы стучат друг о друга, сталкиваясь в каком-то совершенно безумном танце.
Оторвавшись от меня, Серёжа хватает ртом воздух. Смотрит несколько секунд напряжённо.
Делаю рывок к нему первой. Прижимаю его голову к себе. Целую.
Наши губы соединяются, как давно потерянные детальки от пазла. Мы как будто совпадаем во всём. И это так удивительно… что мне совершенно не хочется останавливаться.
Пофиг, живем один раз. Мысленно отпускаю ситуацию.
Он залезает рукой под мою футболку.
Плотно прижав ладонь к коже, проводит вверх по рёбрам. Достигает груди. Сжимает её.
Меня словно простреливает. Я выгибаюсь под ним, рефлекторно раскрывая ноги шире.
— Господи, Господи… — шепчу сбивчиво, когда он лижет мою шею. Глаза закатываются сами собой.
— Боже…
Ааааааааа!…
Крик Машеньки доносится до меня как сквозь плотную завесу.
Чёрт! Резко подорвавшись, ударяюсь лбом о Серёжин подбородок.
— Ауччч!.. — шиплю.
— Что блт такое? — недовольно.
— Маша проснулась! Слышишь? — поднимаю палец вверх, призывая его прислушаться.
Он сдавленно матерится. Прикрывает лицо ладонями.
Не теряя времени, бегу к ребёнку.
О боже мой. Бооожееее мой.
Образцовая нянька из тебя явно не выйдет, Ирин. То про кабак поешь, то чуть не занялась сексом прямо под дверью детской.
Восстанавливаю дыхание. Захожу в комнату, почти не сбиваясь с шага.
Беру ребёнка на руки, ласково приговаривая:
— Шшш… Шшш… Всё хорошо, я здесь.
Она практически сразу успокаивается.
Смотрю на малышку, невольно любуясь.
Машенька агукает у меня на руках. В каком-то странном оцепенении окидываю взглядом её пухлые белые щёчки, носик пуговкой, милый беззубый рот.
Как я могла так легко от этого отказаться!? Как могла поверить, что мне не судьба?