— Что ты делаешь? — голос Серёжи.
Испугавшись, вздрагиваю. Беру себя в руки. С иронией в голосе:
— А незаметно? Вокальную партию разучиваю.
— Давай помогу.
Подходит ближе, чем следует. Решительно отодвинув меня, достаёт Машу из кроватки. Кладёт её на пеленальный столик. После чего… ловко снимает подгузник.
Ёшкин кот. Я думала, что всё видела в этой жизни и меня ничем не удивить. А нет. Вид Алёхина, меняющего памперс ребёнку, вводит меня в самый настоящий ступор.
Взгляд падает на содержимое подгузника.
Египетские боги.
Жизнь меня к такому не готовила. Как может маленький ребёнок столько гадить?
Зажимаю нос рефлекторно.
Серёжа усмехается, глядя на меня. Указывает на комод справа.
— Памперсы там. Ещё понадобится присыпка и сменная одежда. Достань пока, — раздаёт указания.
Перекидывает орущую Машеньку через руку, как фокусник, и идёт с ней в ванную.
— Что ты делаешь?
Иду за ним следом. Удивлённо смотрит на меня. Говорит медленно, объясняя как недоразвитой:
— Мою её. Так обычно делают, когда меняют подгузник.
— Господи, да ты уронишь её! — в ужасе хватаюсь за лоб, когда он укладывает ребёнка на сгиб локтя ножками вверх.
— Слушай… — вздыхает Серёжа устало. — Или мой сама, или не мешай. Девочек всегда так купают, чтобы микробы не попали, куда не следует.
Боже. Это сюр какой-то.
— Откуда ты всё это знаешь!?
Молчит.
— Подай лучше полотенце.
Следую за ним по пятам в комнату.
Укладывает Машеньку на пеленальный столик. Она уже в прекрасном расположении духа.
Стою за спиной Серёжи.
Он протягивает руку в сторону.
— Присыпка.
Подаю ему, что просит. Опять рука.
— Подгузник.
Я тут как тут.