Начинаю нагреваться потихоньку. Какого чёрта?
Паша заходит на кухню. В руках — буханка хлеба. При виде меня застывает.
— О… ты уже здесь?
— Ага, — киваю ему с улыбкой.
Он отдаёт хлеб матери. Затем наклоняется ко мне. Подставляю губы для поцелуя. Но он лишь вскользь мажет своими губами по моей щеке.
Таращусь на него вопросительно. Что это было?
Перемещаемся за стол. Если честно, мне кусок в горло не лезет. И вообще. Неуютно мне здесь… Отсиживаюсь молча.
Говорит в основном Ада Константиновна. Толком не вслушиваюсь в её слова, погружённая в собственные унылые мысли.
Всё совсем не так, как я себе представляла…
До моего сознания доносится: «Когда ты поедешь в Томск, Павел…»
Что? Что, простите?
Оживляюсь.
— Какой Томск? О чём речь?
— Тот, который в Сибири, естественно, — высокомерно изрекает Ада.
— Я в курсе, где Томск, — огрызаюсь нервно. — При чём здесь Паша?
Смотрю на своего парня. Он старательно отводит взгляд, словно избегая со мной прямого зрительного контакта.
Что происходит?
На мой невысказанный вопрос отвечает Ада Исчадьевна, ой… Константиновна.
— Павел поступил в магистратуру в ТГУ.
— ТГУ? — переспрашиваю, как идиотка, хотя уже прекрасно всё понимаю.
— Томский Государственный Университет. Там лучшая кафедра. Старейшая в стране. Учиться в ТГУ — большая честь.
— Заочно? — спрашиваю, заранее зная ответ.
— Обучение, безусловно, очное. С последующим трудоустройством в аспирантуре и защитой диссертации.
На кухне повисает тягостное молчание.
Сверлю взглядом раскрасневшуюся щёку своего парня. Он залпом выпивает стоящий рядом с ним стакан воды. Нервничает? Правильно!
— Когда ты собирался сказать мне об этом? — мой голос звенит от напряжения.
Молчит.
— Паша? Я к тебе обращаюсь, — настойчиво.
— Что Вы себе позволяете, милочка?
Резко оборачиваюсь к Аде Исчадьевне.