Алёнки сегодня на парах нет, поэтому ждать мне никого не надо.
Погнали! У меня сегодня важное дело.
В коридоре дорогу мне преграждает Зотов. Это мой одногруппник, и мы с ним в принципе ладим. Особенно, когда он не стоит на моём пути, как сейчас.
— Тим, чё надо? Опаздываю пипец.
Зотов хитро прищуривается, глядя на меня.
— Мне тут видео одно попалось в сети…
— Серьёзно? — стону в голос. — Какое на хрен видео? Я тороплюсь. Давай потом!
Отвернувшись, шурую в сторону лестничного пролёта.
Вслед мне доносится голосом Зотова: «Муси-пуси, муси-пуси, миленький мой. Я горю, я вся во вкусе…»
Застываю. Оборачиваюсь резко. Какого хрена?
Он намекает на…
Возвращаюсь к нему. Шиплю зло:
— Что тебе надо, Зотов?
— 2003 год. Открытие ледовой арены, — лыбится этот придурок. — Припоминаешь?
Конечно, припоминаю. Подобное не забывается. Спеть на открытии «муси-пуси» — такое себе! Губернатор в первом ряду сидел красный, как рак.
У всех артистов есть свой персональный момент позора. И «муси-пуси» — это мой!
Думаю про себя, а вслух выдаю:
— Бесишь.
Смотрю пристально ему в глаза. Он выразительно приподнимает бровь.
— Давай ближе к сути. Чё тебе надо за молчание?
— Ого, какие мы сговорчивые стали… — тянет иронично.
— Говори быстрее. И я пойду, — плотно смыкаю челюсти.
— Всего лишь одно свидание.
— Чтоооо?
— Да не со мной, Лукичёва! — хохочет этот «нехороший человек». — Другу моему ты понравилась.
Скриплю зубами от досады. У меня нет вариантов. Нельзя допустить распространения того ужасного видео.
Выдавливаю из себя через силу:
— Хорошо. Один час. И место выбираю я.
— Ну вот и ладушки! Я тебе позвоню, Лукичёва! Только на Пашку чур не злись. Он не в курсе моих э-ммм… методов.
— Уродские у тебя методы, Тима, — выплёвываю презрительно.