— Да.
— Ожидайте бригаду. Пожалуйста, подготовьте все необходимые документы. Паспорт, медицинский полис, СНИЛС, медицинская карта, при наличии, — быстро тараторит в трубку диспетчер. — Всё понятно?
— Да.
— Ожидайте. Запаситесь терпением, пожалуйста. Нагрузка слишком велика, к Вам приедет первая освободившаяся машина.
Короткие гудки ненадолго прорезают тишину трубки. Что она говорит такое? Запастись терпением? Каким терпением!? Мой ребёнок… возможно, прямо сейчас мой ребёнок…
Следующие действия я произвожу на автомате. В предчувствии угрозы организм включает свои скрытые резервы. Пространство в голове расчищается. Разум становится холодным и ясным.
Когда-то давно я читала про реакцию, присущую каждому человеческому существу, под названием «Бей или беги». Она зашита где-то глубоко внутри нашего мозга и берёт своё начало с тех древних времён, когда главной задачей человека было просто — выжить. Если коротко, то в условиях стрессовой ситуации все ресурсы человеческого организма мобилизуются: он становится невероятно сильным и ловким. Концентрация существенно повышается, прям… как у меня сейчас.
Не сомневаясь ни секунды, я набираю номер Алёхина. Он живёт в квартале от меня. Он будет здесь быстрее всех.
В настоящий момент мне глубоко плевать, что сейчас вечер субботы. Мне наплевать, что Серёжа может быть занят. Не один или даже с девушкой. Единственное, что меня интересует — это жизнь моего ребёнка.
И почему-то я знаю, я верю! Что Серёжа мне поможет. Всегда помогал.
В голове отбойным молотком бьётся мысль о том, что до двадцать седьмой недели плод считается нежизнеспособным. Мой ребёнок не может родиться сегодня! Ещё слишком рано, малыш…
Серёжа отвечает быстро, как будто держал телефон в руках, когда я позвонила.
— Да?
— Привет. Мне срочно нужна твоя помощь. Это очень… важно.
— Что случилось?
— Ты можешь приехать прямо сейчас? Мне нужно в больницу. У меня… в общем у меня кровь.
Молчит несколько секунд.
— Сама идти можешь?
— Да. Но лучше не стоит. Это может повредить…
— Буду у тебя через десять минут. Максимум, пятнадцать. Жди меня наверху.
Он приезжает через восемь. Я знаю это, потому что всё это время не отрываю напряжённого взгляда от циферблата своих часов.
Когда Серёжа резко толкает незапертую дверь квартиры, жду его, сидя на пуфе в прихожей.
Думаю, всё написано на моём лице, потому что он не задаёт никаких вопросов.
Бережно берёт меня на руки. Ставит на землю только у двери своей машины.
Когда мы трогаемся с места, вспоминаю про скорую. Отменяю вызов, говоря, что я еду в к врачам сама. Вдруг там, где-то, есть человек, как я, которому срочно нужна медицинская помощь? И он ждёт эту машину прямо сейчас, потому что никто другой не может приехать и отвезти его в больницу.
Медсестра в приёмном покое задаёт мне какие-то вопросы. Еле ворочаю языком, не в состоянии ответить внятно. Крепко держусь обеими руками за свой живот, как будто это может каким-то образом остановить происходящее.
Серёжа аккуратно садит меня на скамейку для ожидания. Отклонив голову назад, упираюсь затылком в стену. Прикрываю глаза, крепко зажмуриваясь. Но не успеваю. Крупная слеза проливается на щеку.
Серёжа шепчет мне ласково:
— Потерпи. Потерпи минуту. Я сейчас.
Слушаю его отстранённо, как будто со стороны. Вроде он ругается с кем-то, даже кричит.