Я лежу, плотно закутавшись в пуховое одеяло. Трель звонка буквально всверливается в мой гудящий мозг. Господи, выключите это кто-нибудь…
Голова кружится, когда я встаю, чтобы открыть дверь. Буквально ползу в прихожую, на ходу одёргивая одежду. Тонкая ткань пижамы влажно липнет к телу.
Проворачиваю защёлку, не спросив «кто». Горло дерёт так, что глотать больно, не то что говорить.
Мне хочется зажмуриться и потереть глаза, когда я вижу перед собой хмурое лицо Алёхина. Просыпаюсь окончательно.
— Что ты…
Окидывает меня раздражённым взглядом.
— П*здец, — цедит сквозь плотно сжатые зубы. Отодвинув меня рукой с зажатым в ней крафтовым пакетом, заходит внутрь. Озабоченно прикладывает ладонь к моему лбу.
— Ты горишь.
Отталкиваю его руку.
— В доктора решил поиграть? Меценатом быть надоело?
Не обращает внимания на язвительность в моём голосе. Как ни в чём ни бывало, начинает разуваться.
— Я тебя не звала, — шиплю зло.
— А я всё равно пришёл, — отвечает спокойно. Проходит вглубь квартиры. От нечего делать плетусь за ним.
— Что у тебя? Горло, кашель? Температура сколько?
— Серёжа, это всё ни к чему, — говорю устало.
Он моет руки в кухонной раковине.
— Если о себе не думаешь, то подумай о нём, — многозначительно кивает в сторону моего округлившегося живота.
Автоматически прикладываю к нему руки.
— Иди ложись. Температуру померь. Я сейчас подойду.
Твёрдость, звучащая в его голосе, заставляет меня подчиниться. Таким тоном говорила со мной мама, когда в детстве я валялась с ангиной.
Достаёт пакет с какой-то красной ягодой. Следом вываливает стопку лекарств в центр стола. Таращусь, шокированная.
— Куда столько? Возможно, мне этого просто нельзя!
— Можно. Я спросил у Алёны, она знает, что купить.
Поднимает на меня озабоченный взгляд.
— Если хочешь, я отвезу тебя к врачу.
— Нет, — мотаю головой. — Нет необходимости. Константин Николаевич говорит, мне нужно просто отлежаться. Много пить, обрабатывать слизистую. Если через три дня не наступит улучшение, тогда к нему.
Серёжа смотрит на меня пристально, как будто раздумывая о чём-то.
— Константин Николаевич?
— Это мой врач. Ты видел его. Тогда, в кофейне.
— Врач? — что-то непонятное мелькает в его глазах.