Я слишком «устала». Здесь скорее уместен мат, но я стараюсь не материться без повода.
Я дико устала от подобного рода историй и сложностей. Можно мне хоть один раз, для разнообразия, обычного парня и обычные отношения? Чтоб без «Маринки» и без ненормальной мамаши. Без жены в другом городе. Без постоянного чувства вины за то, что любишь недостаточно. Понимаете, о чём я?
Завтрак, по традиции, готовит Серёжа.
«У вас уже есть традиции? Ничего себе!» — скажете вы.
На самом деле я, как бы это сказать помягче, боюсь. Когда твой МЧ готовит, как бог, подходить к плите как-то ссыкотно. Слишком высок риск опозориться.
Поэтому я сижу скромненько, сложив ручки, и жду свой завтрак. Кофе я приготовила. Слава тебе Господи, кофемашину никто не отменял.
А ещё я потом посуду помою! Правда, правда.
Серёжа ставит передо мной тарелку с яичницей, как я её называю.
Потому что не могу запомнить. Как её там? Шакшука. Зачем все усложнять не понимаю. Яйца они и в Африке яйца, знаете ли.
Серёжа вздыхает.
Черт. Сразу же понимаю, к чему всё идёт.
Снова вздыхает, скрипуче царапая вилкой поверхность тарелки.
Откладываю свои приборы.
— Ну, говори уже. Ты же явно хочешь что-то сказать.
— А ты считаешь, нам не о чем говорить? — поднимает брови многозначительно.
Молчу. Начинает несмело:
— То, что вчера было… Короче, прости.
— За что?
Если он думает, что отделается этим «прости», то ошибается.
— За то, что всё так вышло.
— Ты полагаешь, что поступил неправильно? — наклоняюсь к нему в ожидании ответа.
Ну, скажи это. Просто скажи! Я был не прав. Что сложного, блин?
Молчит недолго.
— Нет, — отрезает уверенно.
Откидываюсь назад, разочарованная.
— Я знаю её вот с такого возраста, — он показывает ладонью примерно на уровне столешницы. — Мы с Русиком забирали её из детского сада. Учили кататься на велосипеде! Били морду обидевшему её парню в старших классах…
— Какая чудесная история! — не могу сдержать сарказм в голосе. — Трогательная… — показательно прикладываю руку к груди.
— Хорош паясничать, — устало. — Я поговорил с ней вчера. Сказал, что так нельзя. Она всё поняла. Больше такого не повторится.
Выразительно изгибаю брови:
— Неужели?