— Я тебя умоляю. Давай хотя бы… первое время. Я не прошу тебя скрываться. Встречаться где-нибудь в подвале исключительно по ночам. Просто… давай не кричать о наших… г-м… отношениях на каждом углу. Знаешь, как говорят? Счастье любит тишину.
Он не произносит ни звука.
Нежно поглаживаю напряжённые мышцы его спины в попытках расслабить. Царапаю ноготками шею.
Вижу, как в вырезе пуловера появляются крупные мурашки.
Тяну его на себя, заставляя развернуться. Нехотя делает это.
Слегка пританцовывая под музыку, доносящуюся из колонки, подталкиваю его по направлению к дивану.
— Кто это у нас тут такой надутый? — воркую. — Кто обидел Серёженьку?
Он все ещё хмурится, но я улавливаю, как дёргается уголок его губы.
Вытаскиваю бокал из его напряжённых пальцев. Сделав глоток, отставляю в сторону, на подлокотник.
Толкаю в грудь. Серёжа падает в подушки, разложенные на диване, слегка раскинув руки.
Я тут же забираюсь сверху.
Моё домашнее платье-майка, в которое я переоделась, пока он возился на кухне, высоко задирается на бёдрах.
Чувствую, как напрягается его пресс, когда я продолжаю совершать на нём круговые движения тазом в такт звучащей мелодии.
Кладу его правую ладонь на своё оголённое бедро слева. Левую — на правое.
Его пальцы сжимаются на моей коже, делая мне немного больно. Внизу живота взрывается небольшой, но чувствительный спазм.
Кадык на Серёжиной шее дёргается.
Я медленно тянусь за оставленным на подлокотнике дивана бокалом. Моя грудь в вырезе майки колышется, задевая его плечо.
Чувствую, как сокращаются его мышцы.
Отпив немного вина, не глотаю, оставляя во рту. Приблизившись к лицу Алёхина, задерживаюсь на несколько секунд.
Он тяжело дышит.
Вливаю вино между его полураскрытых губ. Капля проливается мимо наших ртов, стекая мне на подбородок.
Не отрывая взгляда от Серёжиного лица, наощупь собираю пролитое вино. Медленно, словно смакуя, облизываю палец.
Это становится спусковым крючком.
Серёжа делает резкий рывок ко мне. Обхватив ладонями мои полуобнажённые ягодицы, притягивает к себе, одновременно толкаясь бёдрами.
Меня пронзает насквозь ощущение дикого, нереального возбуждения.
Оскалившись хищно, он делает ещё один резкий толчок.
Я обмякаю в его руках. Словно покоряюсь сквозящей в его простых незамысловатых движениях древней силе.
Переместив одну руку мне на шею, Серёжа тянет меня на себя. Агрессивно, и даже зло, целует.
Это не тот нежный поцелуй случившийся между нами ранее в свете подъездного фонаря. Это чистой воды овладение. Завоевание, подчинение.
Открываю рот шире, впуская внутрь его жадный язык.