— У тебя есть кто-то?
— А что, не похоже? — усмехаюсь горько.
— Нет, — отвечает уверенно.
— Думаешь, у твоего друга есть шанс? — язвительно.
Он молчит, упершись взглядом в ветровое стекло. Дворники с характерным звуком скрипят, ненадолго счищая налипающий на поверхность снег, который тут же настырно падает снова.
— Нет. С тобой у него нет никаких шансов.
— Это ты решил? С хера ли? — огрызаюсь агрессивно и даже зло.
Серёжа, напротив, улыбается мне как-то… грустно и очень по-доброму.
Моя злость лопается в одно мгновение, словно мыльный пузырь.
— Дело не в тебе и не в Руслане. Дело во мне. Поэтому — нет. Никаких шансов.
Добавляет чуть тише, но я всё равно улавливаю:
— Мне ты шанс не дала.
Вжимаюсь в сиденье глубже, будто пытаясь спрятаться.
— В этом не было никакого смысла, — отвечаю так же тихо.
— Это ты решила? С хера ли? — невесело ухмыляется, копируя недавно произнесённые мной слова.
— Мы же закрыли этот вопрос. Нет? — парирую вполне резонно на выпад в свой адрес.
— Закрыли…
— Тебе было семнадцать.
— Сейчас мне тридцать. Всё ещё считаешь меня ребёнком?
Разворачиваюсь к нему всем телом.
— О чём ты?
Он сжимает зубы плотно.
— Ты бы дала мне шанс сейчас?
Смотрю на него во все глаза, приоткрыв рот от удивления.
— А ты бы попросил? — каждое слово, как шаг по натянутому над пропастью канату. Чуть оступился, и ты — на дне.
Его молчание говорит мне больше любых слов.
— Зачем это тебе? — спрашиваю подозрительно. — Ты можешь получить любую, если захочешь.
Хмыкает.
— Столько лет прошло, а слова — всё те же. Помнится, ты говорила именно это тогда, на кухне.
Внезапно мне становится невыносимо жарко. Стягиваю шарф, намотанный в несколько оборотов вокруг шеи. Он душит меня. Сажусь ровнее.