Она наклоняет голову.
— Спасибо.
Улыбка, которую она мне дарит, заставляет меня чувствовать себя на сто футов выше. И у меня возникает необъяснимое желание никогда не разочаровывать ее.
Глава 24
Люсьенн
Я в тысячный раз бросаю критический взгляд на свое отражение. Если бы люди знали, как навязчиво я слежу за своей внешностью, появился бы очередной скандальный заголовок, гласящий, что Люсьенн Пири - абсолютная нарциссистка.
Но сейчас я не могу об этом беспокоиться. Сегодня день Д. или день Р. Прием - это первое мероприятие, которое мы с Себастьяном проводим как пара, и я хочу, чтобы все прошло гладко. Я особенно хочу произвести хорошее впечатление на его братьев, с которыми я до сих пор не знакома.
Хотя он ничего о них не рассказывал, я знаю, что все они очень близки. Он ужинает с ними - он безумно занят работой в Sebastian Jewelry. Я также заметила, что он часто переписывается с ними и вообще находится в хорошем настроении, когда общается с ними.
Мои волосы завиты и уложены так, что они мягкими волнами спадают на плечи и спину. Пара топазовых булавок-бабочек удерживают их на месте, а на мне серьги с бриллиантами в виде люстры и соответствующие ожерелье и браслет. Мое белоснежное платье с боковым разрезом до бедер сидит идеально, а кружевная отделка придает образу прекрасный свадебный штрих.
Я поворачиваю лицо влево, затем вправо. Должна ли я была выбрать более темные и эффектные тени для век? У меня есть час до прибытия обслуживающего персонала и квартета. Я могу переделать макияж.
С другой стороны, я вообще не самый дружелюбный человек. Бьянка как-то сказала, что дымчатый макияж глаз может сделать меня неприступной, а это не то, чего я хочу.
Дружелюбной. Милой. Подходящей. Вот цель на этот вечер.
— О чем ты беспокоишься? — говорит Себастьян, приближаясь из кухни.
Я отрываю взгляд от отражающей поверхности на темной стеклянной стене в гостиной и смотрю на него через плечо.
— Я просто...
Смокинг, сшитый на заказ в Италии, идеально сидит на его широких плечах и узкой талии, скрывая его необработанную силу под слоем цивилизованной моды. Холодная уверенность накатывает на него волнами, а высокомерный наклон головы говорит о том, что мир крутится так, как он того пожелает. В нем нет ни капли нервозности. Он либо верит, что понравится всем, либо ему наплевать на мнение окружающих. Скорее всего, и то, и другое.
— Я просто хочу произвести хорошее впечатление на твоих братьев, — потом я вспомнила еще кое-что. — И их женам.
Тревога нарастает.
Он подходит и целует костяшки пальцев моей левой руки, прямо над нашим "обручальным" кольцом.
— Ты прекрасна.
— Ты уверен?
— Мои братья не такие уж и сложные.
— Это не то, что я читала.
— Ты их искала? — он приподнял бровь.
— Бьянка составила профиль для каждого. Твои братья умные и особенные, и ты им очень дорог, — я киваю.
— Ты зря потратила время Бьянки, потому что я бы сказал тебе это, если бы ты спросила. И я говорю тебе сейчас: нет причин нервничать, — он насмехается.
Я не знаю об этом. Информация, которую раскопала Бьянка, говорит о том, что они невероятно оберегают друг друга. Она сжала руки, когда прошептала: — Что, если они возненавидят тебя за то, что ты заставила Себастьяна жениться на тебе? Может, попробуем устроить ужин или что-то в этом роде перед вечеринкой? Чтобы прояснить ситуацию?
— Может быть, они не знают, — сказала я ей, но это просто принятие желаемого за действительное и желание отсрочить то, что может стать неприятной встречей. Себастьяну совершенно незачем скрывать, как возник наш брак. Даже если он не сказал ни слова, они должны были догадаться, что что-то случилось, когда мы так быстро поженились и не пригласили их на свадьбу. Но, по крайней мере, его отец присутствовал на церемонии. Это должно сделать наш союз менее странным.
— Жаль, что твой отец не придет, — говорю я.
Себастьян натянуто улыбается.